Чудовище с улицы Розы. Час охоты. Вендиго, демон леса. Эдуард Веркин
инъекцию или там витамины, а в шприце случайно окажется какой-нибудь яд.
Или… да мало ли что? Белобрысый может запросто вывезти меня куда-нибудь за город и просто пристрелить. У него есть пистолет, видимо, он положен ему по должности. Однажды Белобрысый заглянул ко мне. Он часто заходил, почти каждый день. Я сидел за столом и смотрел телевизор. Он вошёл и устроился напротив меня.
Я что-то почувствовал, какую-то угрозу и покосился на видеокамеру в углу моей комнаты. Всё нормально, огонёк горит.
Белобрысый посмотрел в ту же сторону.
– Она отключена, – улыбнулся он. – Я же тут всё-таки главный. Огонёк – это так, для отвода глаз.
Белобрысый засмеялся. Засмеялся точно так же, как она. И вдруг резко выхватил серебристый пистолет и положил его на стол. Прямо между нами.
– Попробуй, – усмехнулся он, – вдруг получится.
Искушение было велико, но я всё-таки удержался. Если он такой же, как Римма, то он гораздо быстрее меня, я даже руку не успею протянуть.
– Тогда я. – Он взял оружие и уставил его мне в лоб.
Я знал, что он не выстрелит. Это слишком явное убийство. Он сделает это позже. Я знаю это. Я это чувствую.
Вы спросите меня: почему я не жалуюсь и не прошу никого о помощи?
Во-первых, тут некому жаловаться. Белобрысый тут главный. Во-вторых, у меня синдром богадельни. Дети, которые всю жизнь провели в приютах, детских домах, центрах временного пребывания и других подобных заведениях, не жалуются. Даже в самом маленьком возрасте. Они молчат и сами решают свои проблемы. Так и я. К тому же, если я буду всем говорить, что здешний начальник собирается меня убрать, мне всё равно никто не поверит.
А он собирается. По-другому он просто не может. Он ведь точно такой, как она.
И он меня уберёт. И не только потому, что месяц назад я расправился с девочкой по имени Римма.
Но ещё и потому, что я вижу, кто он на самом деле.
Глава 3
Кики пропал
Я придумал, чем себя занять. У меня много газет и есть забытый психологами карандаш. Я затачиваю карандаш о спинку кровати и пишу мелкими-мелкими буквами на полях газет свою историю, потом отрываю поля, скатываю в мелкие трубки и прячу в тайник в подошве ботинок. Порою я думаю, что, если вдруг кто-нибудь когда-нибудь найдёт мой рассказ и опубликует, он вполне может его озаглавить «Рукопись, найденная в ботинках».
Я рассказываю всё это для того, чтобы убить время, которого у меня в избытке, я рассказываю это в расчёте на то, что мои газетные трубочки хоть кто-то найдёт. Тогда он будет знать, как всё получилось. И тогда у него будет шанс. А ещё я хочу, чтобы хоть кто-нибудь узнал, что я не псих, не сумасшедший и не лгун. Чтобы хоть кто-нибудь узнал правду.
Сразу хочу предупредить, что рассказ мой будет сбивчивым. Может даже показаться, что я перескакиваю с одного события на другое, из прошлого в настоящее и так далее. Это так. Вы, наверное, это уже заметили. Просто я не знаю, как рассказать всё по-другому. Я сижу в своей камере и описываю то, что происходит со