Девчата. Полное собрание сочинений. Борис Бедный
неподкупно отодвинулась на самый краешек парты и с новой силой стала теребить забастовавший портфелик. Сжалившись над Тосей, Илья легонько нажал на замок – и портфель, будто только этого и ждал, сразу же послушно раскрылся.
– Просили его!
Тося вынула из портфеля клеенчатую общую тетрадь и застрочила с места в карьер, повернувшись боком к Илье.
– А быстро ты пишешь! – удивился Илья. – Прямо стенографистка!
Платя добром за добро, Тося выдрала из середки тетради двойной лист и положила на парту перед Ильей. Тяжело вздохнув, Илья пошарил в одном кармане, в другом – и вытащил на свет божий тупой огрызок карандаша. Тося тут же отобрала у него жалкий огрызок, позорящий высокое звание ученика вечерней школы, и забросила под парту, а взамен вручила Илье большой, остро отточенный карандаш. Илья вздохнул мрачней прежнего, пододвинул к себе лист и покорно начертал: «Урок № 1».
Надя с Ксан Ксанычем обзаводятся мебелью
Склонившись над полотнищем стенгазеты, Вера рисовала карикатуру на мастера Чуркина, спящего в медвежьей берлоге. Надя только что принесла с улицы мерзлое белье; негнущаяся рубашка Ксан Ксаныча пугалом растопырила рукава. Катя штопала чулок, напялив его на перегоревшую электрическую лампочку. Заложив руки за голову, Анфиса лежала одетая на койке поверх одеяла и смотрела в потолок.
В комнату вбежала румяная с мороза Тося, погрела руки над плитой.
– Кусается морозяка! – Она вынула из кармана письмо, помахала в воздухе. – Мам-Вера, заказное!
Вера протянула руку за письмом.
– Дудки! Сначала спляши!
– Не умеет она, – строго сказала Надя.
– А чего тут уметь? – Тося топнула ногой, вдохновляя себя на сочинительство, и, приплясывая, зачастила:
Письмецо я получила,
Пятки все свои отбила.
Вот так барыня!
Ай да ба-а-а…
Надя выхватила у Тоси письмо и подала Вере. Глянув на конверт, Вера шагнула к плите и бросила письмо в огонь.
– …рыня-а… – растерянно докончила Тося, во все глаза смотря на Веру: она все еще не могла привыкнуть к тому, что Вера сжигает письма, не читая их.
– От мужа? – тихо спросила Катя с видом человека, который знает, что причинит своим вопросом боль, но никак не может преодолеть жгучего любопытства.
Вера коротко кивнула в ответ и склонилась над стенгазетой.
– Какие часики в магазине выкинули! – восторженно сказала Тося, чтобы отвлечь внимание девчат от Веры. – Маленькие-маленькие, а стекло такое выпуклое, увеличительное…
– Видела я эти часики, – мрачно отозвалась Катя. – Цена у них тоже увеличительная.
Тося плеснула в кружку кипятку, заглянула через Верино плечо и одобрила карикатуру на Чуркина:
– Так его, соню, не жалей красок!.. Ох и здорово ты, мам-Вера, медведей рисуешь!
– Сюда бы еще стишок… Тось, подкинь, а? – попросила Вера. – Ты же сочиняешь, я знаю.
– На заказ я не могу… – виновато ответила Тося, по малой своей образованности не подозревая, что