Гибискус и Герда: чёрный век. Меллиса Костровая
сто тридцать пять. Белая подпись старшего оператора этого же МФЦ, благодаря чему Валентин и Настасья считались дочерью и отцом из страны-Тайвани после извержения вулкана на их город, исключением не стала. Младший сотрудник передал деньги старшему сотруднику по выдачи оформлении всевозможных бланков, впоследствии чего Валентин и Настасья сочлись родственниками по серым и белым бумагам, а по чёрным они были супругами.
Чёрные бумаги прикрывались директором МФЦ номер сто тридцать два из самого далёкого отсюда посёлка, поскольку Валентин до всего этого изнасиловал и зарезал приёмную мать. Та являлась стеной в ратуше между специалистами по сбору благотворительных фондов и шестью директорами по налогообложению – как серый кардинал и белый брокер по фьючерсам.
Настасья получила кличку – «Герда». Точнее, она её сама себе выбрала, ссылаясь на известный мультик «Герда и пять чёрных коней», по сюжету воскреснув после подрыва её конюшни.
– Не понимаю… Если твоя приёмная мама являлась столь большой шишкой в ратуше, каким образом ты смог её заманить в твои сети? – очень тихо прошептала Настасья на торчащее ухо Валентина. Герда теперь носила эстрадную маску с накрашенными чёрными губами и тёмно-фиолетовыми узорами на щеках, в виде веточек яблонь, – Ну Валентю-ю-юль, ну расскажи, пожа-алуйста. Ты столько всякого проворачиваешь, что я тупой себя чувствую в сравнении с тобой.
Валентин агрессивно прожужжал через горло.
Оба находились в торговом центре-«Светогорье», записавшись на волонтёрское мероприятие по кормлению бесплатной едой граждан с официальной низкой зарплатой. Место прохождения этого мероприятия было в мини-кофейне по продаже выпечки. И в честь предстоящего двухнедельного мероприятия, отозвавшиеся волонтёры и сотрудники самой мини-кофейни «Ванильные Пряности» начали разбирать товарный ассортимент по коробкам: они не планировали кормить «нищих» дорогостоящей и прочей изысканной выпечкой за бесплатно. Валентин записался в волонтёры как певец-скрипач, и как ему сказали, выступать он должен будет во время обеда пришедших гостей. А Настасью хотели заставить, хотя бы, что-нибудь станцевать – но Валентин вмешался, строго сказав, что его дочь пусть чистит овощи и моет посуду.
Так и решили – Гибискус поёт и играет на скрипке, а Герда чистит овощи и моет посуду.
– Герда, молчи. Не разговаривай с кем-либо, – сухо и очень тихо прошептал Гибискус на торчащее ухо Герды. Та поняла, что всё очень плохо, – мы поучаствуем пять дней и уедем из этого города обратно. Мне нужно поговорить лично со своими друзьями о том, что мне и тебе им не пути.
Валентин не рассказывал о себе. Все темы разговора «моя личная биография» ложились на Настасью – Валентин честно сказал ей, что он ещё недостаточно ей доверяет.
– Сладки-и-ий, ты точно меня одну не остави-и-и-ишь?.. – тихо хрипела от внезапно накатившегося ужаса Герда. Она чуть ли не ахающе вскрикнула, когда не сказавший чего-либо Гибискус