Маскарад. Дмитрий Изосимов
и черных очках. В ладных фигурах чувствовалось умение хорошо бегать и драться, а гладко выбритые одинаковые лица хранили невозмутимость и спокойствие – классический облик телохранителей-профессионалов. Они постоянно шли позади меня, что меня откровенно раздражало, и негромко переговаривались, причем я абсолютного ничего не понимал из того, что они говорили. Они даже не подгоняли меня, когда я останавливался и с удивлением разглядывал пустые секции здания, а просто ждали, тупо уставившись на меня черными стеклами очков. И мне ничего не оставалось, как идти вперед.
Но техник был свободным, смелым и честным, и мне это сразу же понравилось. Он свободным движением вытер испачканные маслом руки о комбинезон, смело принял какую-то бумагу от одного из моих спутников, который негромко произнес: «Распишитесь, пожалуйста» и размашисто расписался. Кожаный провожающий, который был полнее остальных, носил короткие усики и, судя по суетливым движениям и другим едва заметным признакам, заведовал формальной частью отправки. Он аккуратно положил бумагу в бювар, и в этот момент подул сильный ветер.
Самолет даже не дрогнул, зато свита, как по команде, отрепетированным движением взмахнула правыми руками, придерживая шляпы, и наклонилась навстречу ветру. Плащи затрепыхались и защелкали. Человечек с усами страстным движением прижал бювар к животу и сильно зажмурился, потому что ветер дул ему прямо в лицо. Все замерли, как на фотографии: черные блестящие фигуры с черными шпионскими очками; чиновник, покорно держащий документы у выпуклого живота; техник, мой ровесник, с чистыми и ясными глазами. А потом ветер спал, и все зашевелились, забормотали, поправляя плащи и шляпы, только чиновник не сдвинулся с места. Он был совершенно, как кукла из музея восковых фигур, и неподвижно стоял, сильно наклонившись вперед и не падая вопреки всем законам физики. Он даже не раскрыл глаз.
– Опять! – досадливо заметил техник.
Он подошел к замершей кукле, снял с нее шляпу, и меня пробила мелкая дрожь. Под шляпой открылась совершенно гладкая лысина, а в центре ее, в самой макушке, было вырезано аккуратное круглое отверстие и сквозь него виднелись крошечные металлические каркасы, пружины, шестеренки, похожие на часовой механизм, и все это двигалось, проворачивалось и щелкало. Напряжeнное лицо человеа вдруг резко распахнулось двумя створками, словно маска, распиленная точно по линии носа, и из механических недр головы выскочила кукушка. Пока я оторопело осознавал происходящее, деревянная птичка прокуковала пять раз, каждый раз взмахивая крыльями, и убралась обратно в череп.
Зрелище было довольно впечатляющее. Черные телохранители молча ждали, не шевелясь. Порывы воздуха раскачивали твердые пластиковые половинки лица, и те отчетливо поскрипывали несмазанными петлями. Парень не обращал на это ровно никакого внимания, как будто так и должно быть, стоял позади наклонившегося