Тени времени. Екатерина Тюрина-Погорельская
в густом тумане боли, который клубился в её голове, словно сжимая её череп. С трудом осознавая своё положение, она почувствовала, что её руки связаны за спиной. Шок и испуг пронзили её сознание, когда она осмотрела своё тело и обнаружила себя в смертельной рубашке, которая плотно обвивала её, лишая свободы.
Сердце начало биться быстрее, страх охватывал её, как холодная тень. Она пыталась развязать узлы, двигая руками, плечами, всем телом, но кольцо смертельной рубашки было непроницаемо, как стена.
Сила воли заставила её встать и подойти к двери. Она начала бить по ней ногами, крича и молившись, чтобы её освободили, объясняя, что она нормальная и не должна находиться здесь. Её голос звучал слабо и дрожал от напряжения.
В коридоре за дверью, как отдаленный эхо, слышались голоса, крики и стоны больных, а также шаги медперсонала, создавая мрачную симфонию страдания и боли. Каждый звук казался приговором, подчеркивая безысходность ситуации, в которой оказалась Како.
Но в её сердце всё ещё горела искра надежды. Надежды на спасение, на освобождение, на возвращение к своей нормальной жизни. Она не собиралась сдаваться, несмотря на тьму, которая сгущалась вокруг неё.
Дверь в палату скрипнула и распахнулась, пуская внутрь двух мужчин крупного телосложения, маски на лицах не давали угадать их выражение. Они, молча, подошли к Како и, словно механизм, взяли её, потащив на кровать. Её крики разрывали воздух, она умоляла и просила, чтобы сняли с неё смирительную рубашку, выпустили её, говорила, что она нормальная, что они не должны держать её здесь.
Но их лица оставались бесстрастными, их движения были решительными и хладнокровными. Они просто уложили её на кровать и вкололи лекарство. Како почувствовала, как тяжесть сознания снова начала на неё находить, как мир вокруг начал медленно растворяться, словно поток, уносящий её в бездну.
Её голос терялся в пустоте, её крики глушены были безразличием медперсонала, который воспринимал её лишь как объект лечения, не обращая внимания на её страдания, на её призывы о помощи.
Силы Како покидало, она чувствовала, как тьма затягивала её в свои объятия. Её сознание плыло в бесконечном море бессознательного, она погружалась глубже и глубже, пока наконец не была поглощена тьмой сновидений.
Спящая фигура Како лежала неподвижно на кровати, лицо искажено болью и отчаянием, внутри её боролись страх и бессилие. Но в этом безмолвном мире больничных стен и белых халатов её крики были лишь эхом без ответа.
Врач внезапно постучал и вбежал в палату, привлекая внимание Мираи. Она услышала, как открылась дверь, и, поднявшись с кровати, села, внимательно ожидая объявления врача.
– Вы были правы, у неё не коронавирус, а Испанка, – сообщил врач, его слова прозвучали как огромное облегчение.
Бригада медбратьев, которая пришла с врачом, немедленно переложила Такоку на каталку и вывезла из палаты, вызвав у Мираи волнение и беспокойство.
– Куда вы её везёте? – взволнованно спросила она, схватившись за ручку кровати.
– Она