Дипломаты, шпионы и другие уважаемые люди. Олег Агранянц
в зоопарк: один для входа, другой для выхода. Он обычно прилетал, когда надо было контролировать отъезд кого-нибудь в Москву и кагэбэшники боялись, как бы вместо «Аэрофлота» отъезжающий не сел на самолет в Европу.
– Опять к нам? – спросил я его.
– Дела, – ответил он.
А потом меня вызвал посол.
Кабинет посла встретил меня арктическим холодом и удушающим запахом лекарств. Год назад у посла приключился инфаркт, и теперь он держал температуру в кабинете на пять градусов ниже, чем в остальных помещениях посольства, и принимал какие-то замысловатые снадобья.
По привычке я посмотрел на выключатель противоподслушивающей системы. Если система выключена, то разговор пойдет несекретный и, как полагала служба безопасности, опасаться подслушивания западными спецслужбами не надо. Сегодня система была выключена, стало быть, ничего серьезного.
Сухо поздоровавшись, посол протянул фиолетовую папку, из которой торчал желтый листок. Входящая телеграмма: «С 25 по 30 мая в Центральном комитете будет проходить совещание секретарей партийных комитетов. В работе совещания примет участие первый секретарь ЦК КПСС тов. Горбачев М. С. От вас на совещание приглашаются секретарь парткома и посол (на правах гостя). Секретарю парткома будет предоставлена возможность выступить с сообщением о работе партийной организации. Оплата проезда самолетом «Аэрофлота» первым классом в оба конца за счет Центрального комитета».
Посол посмотрел в календарь:
– Ближайший рейс «Аэрофлота» – во вторник двадцатого. Из Москвы вернемся третьего июня. Если вы не против, встретимся в понедельник и окончательно все уточним?
Я согласился.
Я знал, что совещание секретарей парткомов заграничных коллективов проводится в ЦК партии раз в два года и что следующее назначено на август. А сейчас май. Что это? Изменение сроков или повод отозвать меня в Москву? Это нужно было сразу проверить.
Я с трудом припарковал машину у советского культурного центра и не торопясь направился в сторону авеню Бургиба.
У ресторана «Саламбо» остановился. С улицы я увидел, что внутри свободен только один столик. Я вошел в ресторан. Не ожидая метра, сел за этот столик и сделал нехитрый заказ: стейк и бокал тунисского вина. Если верить Флоберу, это вино до сих пор делается по рецептам финикийцев, которые когда-то здесь жили. Получив стейк, я написал на салфетке номер телефона советского посольства в Марокко и попросил официанта связать меня с месье Кудрявцевым.
Через пару минут официант подошел:
– Месье Кудрявцев у аппарата.
Мой старый знакомый Виктор Кудрявцев выполнял в Марокко функции секретаря парткома, поэтому, если в Москве действительно собирали всех секретарей, его должны были пригласить тоже.
– Когда в отпуск?
– В августе.
– Хочешь совместить с совещанием?
– Да.
Итак, совещание не перенесено. Совещание будет в августе,