Сны из детства. Шелковая книга о счастье-бабочке, теплом доме и волшебном мостике, ведущем к гармонии. Юлия Прозорова
улыбался самый красивый в мире человек с добрыми глазами. Ловить себя на мысли о том, вот бы это был мой папа! – было немного стыдно. Папа был тоже красивый и добрый, и я его любила. Очень-очень. И тогда я придумала: если бы у меня было два папы, как у лучшей подруги Иры, пусть второй будет Гагарин!
К празднику учили стихи – про покорение космоса, смелость и доблесть. Все ощущали себя частью чего‐то большого и важного. Дружно обожали Лайку, жалели Белку и Стрелку, но и они были героями и жили теперь среди звезд. Космос из чего‐то необъяснимого и пугающего превращался в нечто желанное и прекрасное. В то, что откроет свои объятия и поделится со временем всеми своими тайнами.
А мы будем расти, мечтать быть космонавтами и летчиками, строить общее будущее – самое светлое на Земле. И все обязательно свершится – в самой лучшей стране, на самой лучшей планете!
Девочка с ясными глазами весело подмигивала улыбающемуся герою. И неслась во двор – весенний и гулкий.
Уходящее-приходящее
Конфетти из яблоневых лепестков на асфальте – словно ночью выпал снег. И это про вчерашнюю радость и быстротечность. Про то, как красиво уходящее и как ценно нынешнее.
Береза качнулась в сторону ели. Та перебирает бахромчатыми рукавами струны воздуха, потряхивает золоченными шишечками, как бубенцами. Глядишь – и не ель это вовсе – а конь, ретивый, впервые осознавший свою молодую силу. Лес проснулся, очнулся, пробует новые роли, празднует Жизнь.
Над дорогой капустница – первая, такая доверчивая, нежная. Словно лист акации сорвался и зажил новой жизнью. Вдруг показалось, что так и есть, – и я прямо сейчас прикоснулась к Чуду.
Вдали прокричал петух, и вот уже запахло парным молоком, нагретой на солнце древесиной, – озорно подмигнуло Лето.
Вернулась домой, и захотелось пирога с клубникой. И чтобы пошел дождь – тугими свежими струями. Смотреть на него и пить чай. И запомнить этот день, бесценный, как и все остальные.
Лето
Когда я думаю о лете
Когда я думаю о лете – то жизнь представляется большой и просторной. Сразу всего становится много – дня, солнца, луга, свежего ветра. И все снова легко – как в детстве, когда было достаточно сбросить сандалии. Все делается таким, будто бы до этого ничего и не существовало, а после – никогда не наступит.
Вот иду сейчас по утренней улочке, солнце гладит меня по голове – спокойно и ласково. Птицы поют, как прежде, и летит мне навстречу первый тополиный пух – легкий, светится в нежных лучах. Почти музыка.
Лето уже здесь. Неужели все это снова будет – жаркие, пахнущие пионовыми кустами утра, полуденная сиеста, черничные поляны, долгие чаепития в беседке, свежая сдоба, запах смородинного листа и мяты в самоваре, томные вечера, теплые ливни и острое благоухание цветов после? И благословенная тишина, долгое-предолгое счастье…
Что‐то шевельнулось внутри, должно быть Счастье. Не хотелось протестовать и доказывать, что время не совсем