Змей на лезвии. Елизавета Дворецкая
она перебирает предположения одно другого хуже.
Хотя куда уж хуже… Улеб дороже всех детей достался матери, и его же она сильнее всех любила.
– Что с ним? – Правена повернулась к нему.
– Он погиб, – глядя ей в глаза, сказал Вальга. – Его убили. Заманили на пустой берег и зарубили.
Видя, как окостенело ее загорелое лицо, он взял ее за локти, боясь, что упадет. Но Правена высвободилась, будто пытаясь вылезти из своего несчастья. Помотала головой.
– К-кто… – выдавила она, не в силах найти этой вести места в своих мыслях.
– Мы пока не знаем. – Перед ней Вальга не решился обвинять Игмора с братией, как он сделал перед Алданом. – Ищут.
– Но… этого быть не может, – будто убеждая его, пробормотала Правена. Взгляд ее застыл, губы побледнели так, чтобы было видно даже в полутемной кузнице. – Он… Улеб… никому зла не сделал. Кому он мог помешать?
– Это что… – подала голос Ута, которую Алдан все так же держал за руки. – Святша… добрался до него?
Вальга молча кивнул. Ута совсем не знала обстоятельств дела, но сердце матери угадало правду – все эти пять лет она ждала и боялась, что зло, изгнавшее ее сына из Киева, найдет его снова.
– Да он вовсе не хотел. – Князя Вальга должен был оправдать. – Он не приказывал. Они сами… люди его…
– Какие люди? – прохрипела Правена.
В мыслях она отказывалась признать звание человека за теми, кто решился на такое нелепое злодеяние.
– Ну… – Вальга отвел глаза. – Выходит, что наши… Игмоша с братией. Они в ту же ночь и сгинули… Иворовичи остались, а Секирины все трое – как вихри унесли…
– Я не верю… – прошептала Правена; у нее стиснуло горло, и она не могла говорить в полный голос. – Где он?
– В Хольмгарде. Его к Сванхейд привезли, его и оружников обоих. Они втроем были. Должно, уже похоронили, пока я ехал… Там, у Хольмгарда, где вся родня их.
Правена закрыла лицо руками. И тут, в этой темноте, ей так ясно представилась земля, закрывшая могильную яму, стена, отделившая ее от мужа, что из самой глубины ее существа вырвался полукрик-полустон – негромкий, глухой, но полный такого отчаяния, что у Вальги подкосились колени.
Только что она была счастливой молодой женой – и вдруг сделалась одинока, будто серая кукушка, а дитя ее – сиротой. Половину ее существа и все ее будущее судьба обрубила одним безжалостным ударом.
– Жма мою жизнь! – Алдан бросился поднимать Уту, которая молча, без звука вдруг упала со скамьи вперед, и взял ее на руки. – Дверь отвори.
Вальга отворил дверь, и Алдан вынес Уту наружу. Потом Вальга взял Правену за локоть и тоже повел к двери; не отнимая ладоней от лица, она шла, в беспамятстве делая мелкие шаги, и ему пришлось самому пригнуть ей голову в дверях, чтобы не ударилась о косяк. Но она и того бы не заметила.
Глава 3
Жену для Улеба подобрал его названный отец, Мстислав Свенельдич. После того как Святослав силой отобрал у сводного брата невесту, Горяну Олеговну, Улеб, уже перебравшись