Гранатовый остров (сборник). Владимир Эйснер
полярную ночь, мое зимовье осиял луч с неба: знакомые пилоты «тормознули» у избушки.
Со свистом и грохотом вертолет завис в полуметре от земли, рывком открылась дверь и механик махнул рукой:
– Давай!
Я передал ему карабин и рюкзак с пушниной, запрыгнул сам и втащил испуганного пса.
В поселке сразу же побежал на склад сдавать пушнину.
– Показывай!
Оценщица, Людмила Сахно, не отличалась многословием. Она осмотрела лишь верхние шкурки и брезгливо поморщилась:
– Остальные такие же?
– Да.
– Неправильно обработано! Можешь сдать, но я тридцать процентов срежу на доводку. Надо оно тебе?
Мне оно было не надо.
– Тогда вот что…
Она черкнула пару строк в блокноте и вырвала листок:
– На теплом складе найдешь Розу Соломоновну Грушевскую. Она покажет, как по ГОСТу сделать. Будешь готов – приноси, выпишу государственную квитанцию.
Записка была краткой и выразительной: «Роза покажи парубку чего».
II. Сапожник и пастух
Заинтригованный, пошел я на теплый (отапливаемый) склад. Не часто встретишь женщину с таким редким именем и отчеством. Грушевскую я никогда не видел, знал лишь по слухам, что первого мужа она убила, за что немалый срок «оттянула», а второй, с которым много лет прожила, года три как пропал в тундре полярной ночью.
«Теплый склад» оказался длинным холодным помещением с инеем на потолке. Я пристегнул поводок собачьего ошейника к едва живой батарее отопления («Ждать, Таймыр!») и открыл дверь первой от входа комнаты. Там сидели несколько женщин с повязками на лицах. Перед каждой стояла на широкой электроплитке железная оцинкованная ванна с отрубями. В помещении висел густой запах горячей пшеницы и бензина. Женщины руками в толстых перчатках натирали песцовые шкурки горячими отрубями, старательно удаляя с них кровь и грязь, а зажиренные места чистили бензином.
– Здравствуйте! Где можно видеть Розу Соломоновну?
Чей-то претолстый палец указал на внутреннюю дверь.
В следующем помещении висели под потолком песцовые тушки, как стреляные, так и с перебитыми капканами лапками, оттаивали. Местами кровь на тушках засохла, местами нет, и капала на пол.
У широкого столика, с сильной лампой на нем, сидела женщина с высоко подколотыми черными волосами и снимала с песца шкурку.
Снимала через рот. Правая рука ее, оголенная до плеча, ловко двигалась внутри песцовой «шубы», левая придерживала тушку за шею. «Голая», блестящая от жира и крови, голова песца скалила зубы как «Веселый Роджер» на пиратском флаге. Ах, если бы эту картину видели одетые в меха модницы из глянцевых журналов!
Я снимал шкурки с добытых песцов с огузка и такому способу очень удивился. Поставил карабин в угол и подошел.
– Вы Роза Соломоновна? Вам записка.
– Подожди чудок, я щас.
Пока Роза Соломоновна медленно, как малограмотная, читала записку, я внимательно эту амазонку разглядывал.
Стройная, одного со мной роста (а во мне