Репродукции картин малоизвестного художника. Михаэль Фартуш
гады, – негодовала Света. – Молоко всё забрали и яйца. Вот, что мы теперь будем есть.
Это было только начало. Потом, страшно грохоча и поднимая столбы пыли, проехала колонна немецких танков, которые тащили за собой артиллерийские орудия. За ними проследовали несколько колонн немецких солдат. Их было так много, что мы даже сбились со счёта. Они молча проходили мимо села и не останавливались и это нас радовало. Потом проехала колонна немецких машин, снова автоматчики на мотоциклах. Так продолжалось до глубокой ночи. Ночью начался интенсивный артиллерийский обстрел, всю ночь летали самолеты, совсем близко взрывались снаряды, и мы вынуждены были с мамой прятаться в подвале. Утро встретило нас не радушно, кругом воняло чем-то горелым, воздух был пропитан гарью и дымом, дышать было тяжело. Когда всё успокоилось, жители села собрались на сходку. В селе осталось около трёх десятков человек. Детей – четверо. Мой ровесник, мальчишка по имени Роберт – сын оставшегося и почему-то не призвавшего в армию мужчины, жившего на окраине села, четырнадцатилетняя девушка Женя, которая осталась ухаживать за парализованной матерью и я с братом. Был ещё правда полоумный Яшка, который даже в школу не ходил, но он, по сравнению с нами, был совсем взрослый. Яшку война не касалась ни коим образом, он по-прежнему ходил по селу, пел песни и громко матерился. Несколько домов в селе были покорёжены от ночной бомбежки, но, к счастью, раненых и убитых не было. Тишина и спокойствие длились недолго. Потом появился он – офицер немецкой армии, которого прислали к нам комендантом. Он со своими соратниками был расквартирован в соседнем селе, которое было намного больше нашего. А к нам он приехал проверить, кто остался? Гюнтер отлично знал русский язык. Это был высокий, стройный мужчина средних лет, с идеальной армейской выправкой и аристократическими манерами. Правда, нам с братом он сразу не понравился. Было что-то в нём чванливое, высокомерное и отталкивающее. Гюнтер приказал всем собраться в актовом зале сельсовета.
– Где Ваш председатель?– первое, что спросил он. Потом были вопросы, сколько человек осталось в селе, есть ли мужчины и молодые женщины. Он остался недоволен ответами сельчан.
– Кто же будет работать на земле? Кто будет кормить великую германскую армию, – кричал он. – Я прикажу вас всех расстрелять. Вы мне не нужны.
Однако, немного поостыв, он сразу же из небольшой толпы людей выделил оставшегося единственным в селе мужчину. Это был отец Роберта.
– А ты почему не в армии? – удивился офицер. – Болен что ли?
–. Никак нет, герр офицер, – по – армейски ответил мужчина. – Я не желаю служить в Советской Армии и считаю советский строй неправильным.
Столь неожиданное откровение было как ушат холодной воды на голову сельчан. Все сразу же повернулись к Ивану.
– Что ты такое мелешь? – возмутилась баба Галя.
Все неодобрительно зашумели и с возмущением зашикали на него.
– Тихо вы! – рявкнул на толпу Гюнтер.
Ему понравились слова Ивана, он улыбнулся и, похлопав мужчину по плечу, сказал:
– Молодец.