Практикум ФАН. Арина Анатольевна Подчасова
никому не удавалась больше недели с высокой мозговой активностью тут продержаться. Не хочешь же ты, в конце концов, мозг свой спалить и овощем остаться? Пойми, не можешь ты даже физически тут долго быть! Протянешь чуть больше меня. Посмотришь, как я окончательно выключусь и исчезну, удовлетворишь свое чувство мести и все.
Он сделал паузу, вздохнул, и продолжил.
Тебя, может быть и выведут из комы, а меня наверное уже не смогут. Потому, что ту токсичную химию, которую в меня сейчас закачивают, чтобы я внимание в твоем сне сохранял, скоро мое тело начнет отторгать. Оно уже и сейчас отторгает и я выключаюсь периодически, сама видела как. А там, в клинике, мне в этот момент дозу повышают и бесконечно повышать ее нельзя. Тело может просто не выдержать в любой момент. Сама видишь, я не мальчик, во мне и правда уже всего искусственного сверх всякой меры. Если помру, это даже форс-мажором считаться не будет, потому что согласие на такие риски я подписал. Ну, пожалей ты меня. Ну, пожалуйста. Я же знаю, ты не злая. Помоги мне! А потом сочтемся, обещаю.
Светка на него все еще злилась. «Вот же супостат, знает куда давить! На жалость! Он на ней деньги зарабатывает, а она его жалей!» – Светка, поджав губы, молчала. И кучерявый заговорил снова.
– Ну, прости ты меня, что я сразу не сказал. Понимаешь, все должно было произойти быстро. Мы быстро должны были оказаться в нужном месте, сразу тут, на Лесной. Ты быстро должна была в этом месте вспомнить и найти то, что ты точно видела. Я должен был это увидеть и запомнить, и все. Никаких сложностей и проблем. Дело пары часов. Врачи на приборах увидели бы маркеры, что мы сделали и нас вывели бы из комы. Я бы вернулся. И ты бы вернулась. И ты бы все тут же забыла.
А все пошло кувырком. Мы «высадились» не там. Я не смог тебя направлять, потому что все время вырубаюсь от особенностей твоей памяти и психики. И могу только следовать за тобой, но не вести тебя по этому сну в нужное место. Я вижу, куда мы идем только на несколько секунд вперед, а это мало, очень мало. И так тоже не должно было быть. Но, понимаешь, мозг до сих пор штука темная и про некоторые его индивидуальные особенности никак не узнать, пока к нему своим мозгом не подключишься. А особенностей у твоего мозга предостаточно, чтобы я тут работать почти не мог.
– И что же это за особенности такие?
– Понимаешь, плотный у тебя поток образов в воспоминаниях. Слишком подробный. Тут любой оператор вязнуть начнет и терять концентрацию внимания. Обычно воспоминания клиента – это что-то вроде серии коротких «вспышек», отдельных сюжетов, малоподвижных картинок, между которыми паузы и время беспамятства, передышки. В эти моменты я могу вклинить в общее наше мыслительное пространство какие-то свои образы, которые будут направлять следующую ассоциативную серию вспышек памяти клиента на нужную мне тему.
А у тебя пауз нет, ну или почти нет. Ты даже когда якобы «спишь» тут, то еще какие-то сны во сне видишь. И мне не перехватить инициативу. Я даже свои воспоминания об автобусах моего детства вставить в это пространство не смог. Я честно пытался. Сосредотачивался,