Угол смерти. Виктор Буйвидас
любовными победами и успешными операциями по захвату преступников, состязаясь в безудержном вранье. В общем, мужчинам в темно-синих мундирах ещё не надоели совместные дежурства.
Внезапно из-за монументального крыльца собора «Сен-Пьер» выскочила, взвизгнув тормозами, машина – красный обшарпанный пикап «рено». За рулем сидел чернявый, маленький француз Жан Буало. Молодое самоуверенное лицо с усиками чуть освещалось огоньком, приклеенной к губе папироски с марихуаной. Контролер нажал на акселератор и поехал за пикапом на приличном расстоянии, в метрах ста. Улицы были пустынны, приближаться не имело смысла.
Карнье, рассказав напарнику последний анекдот, как старший в наряде, браво скомандовал:
– Мишель, постой немного здесь. Я отвалю, отолью.
Оба прекрасно знали, что во время дежурства сержант изменял жене. Здоровяк Карнье привычно скрылся за высокими дверьми дома своей любовницы, а Мишель присел на скамье в густой тени каштана. Здесь начинался небольшой сквер с памятником Виктору Гюго. Писатель как-то проехал через южный городок, и для привлечения форестьеров это событие мгновенно разрослось до целой любовной истории, которую рассказывали гиды туристам, захлебываясь от восторга.
«Минут двадцать у них на это уйдет, – с завистью подумал Мишель, – а то и больше. – Тут он не на шутку встревожился. – Смотри ты, «рено» Буало! Куда это он может ехать в третьем часу? Украл, подлец, что-нибудь!»
Верзила переместил автомат из-за спины на живот, быстро выскочил из тени деревьев и встал посреди освещенной фонарем узкой улочки. Жан Буало ударил по тормозам и закричал дурным голосом:
– Ты что, козел, под колеса прыгаешь?!!
Однако, хорошенько рассмотрев жандарма с автоматом наизготовку, стоящего столбом перед самым бампером, Жан мгновенно выпорхнул из салона и плаксиво заизвинялся:
– Ой, это вы, месье Мишлен! Клянусь Девой Марией, не узнал! Простите ради всего Святого! Богом клянусь, никогда не прощу себе этой наглости…
– Заткнись! – грозно рявкнул жандарм. – Что в кузове? – Он подошел к низкому коробу за кабиной и стал отворачивать брезентовый верх.
Жан Буало тонко заблеял сзади, надеясь разжалобить озлившегося блюстителя порядка: – Да ничего там нету, как всегда, разный негодный хлам! Ей Богу, господин полицейский, запачкаетесь только…
– Знаю я твой хлам – это краденные запчасти, так? – запальчиво заявил Мишлен, продолжая осмотр багажника.
За окном каменного дома напротив полуголый Огюст Карнье как раз задвигал поплотней шторы. Видавший виды, побывавший во многих переделках, опытный фараон вдруг увидел совершенно фантастичную для провинциального Монпелье картину. Бабник и мелкий вор Жан Буало всадил три пули из «пушки» с глушителем в спину его напарника Мишеля Мишлена. Затем убийца споро перевалил тело в форме в низкий кузов пикапа, накрыл труп брезентом, сел за баранку и спокойно отправился в дальнейший путь.
Натягивая китель, не попадая в