Заколдованный остров. Алексей Корепанов
же они наконец замолчат?» – с тоской подумал он и прижал ладони к ушам.
Но голоса, словно просачиваясь между плотно сомкнутых пальцев, продолжали звучать у него в голове, и он почувствовал, что еще немного – и весь его съеденный дома завтрак, и все выпитое здесь пиво извергнутся назад, обжигая горло потоком горечи…
Борясь с тошнотой, делая судорожные глотательные движения, он встал, чуть не опрокинув кресло, и на подкашивающихся ногах побрел прочь от кафе в сторону обрыва. И теплые плиты тротуара, казалось, шатались под его босыми подошвами.
Вновь дунул в лицо легкий ветерок, и Владу стало немного лучше. Перестала скапливаться во рту липкая слюна, прекратились позывы к рвоте и он наконец отдышался и вытер слезящиеся глаза.
«Мясо, что ли, было несвежее или пиво дрянное? – подумал он, отплевываясь над сточной решеткой. – Тухлятиной накормили милые слуги?»
Он знал, что дело тут не в мясе и не в пиве.
Не глядя по сторонам, не поднимая глаз на прохожих, Влад добрел до поворота. Окончательно пришел в себя и оторвал наконец взгляд от камней мостовой. Улица шла немного под уклон, превращаясь впереди, через три дома, в обширную, тоже вымощенную камнями, площадку. Площадка упиралась в ограду, широкой дугой уходившую налево и направо. За оградой серела неподвижная поверхность Воды. Эта ровная, без единой морщинки поверхность простиралась, как бескрайнее полотно, притягивая к себе своего двойника – такое же неподвижное небо, и в конце концов сливаясь с ним на подернутом неясной дымкой горизонте. Вода казалась гигантским зеркалом, отражающим небо. Небо казалось таким же зеркалом, отражающим Воду…
Влад дошел до ограды и опустился на каменную скамью. Такие скамьи через равные промежутки стояли вдоль всей набережной, опоясывающей Остров. Он не помнил, видел ли когда-нибудь, чтобы хоть кто-то сидел на этих скамьях. Здесь, в этой части Острова, Вода вдавалась в берег – Владу была хорошо видна часть набережной с все такими же глухими стенами домов и дворов. К застывшей Воде не выходили ни одни ворота, ни одна калитка. Дома горожан словно повернулись спиной к этому отражению неба, и в их серых оштукатуренных кирпичных стенах чувствовались напряженность и постоянное ожидание. Ожидание самого худшего. И Город, и поля, и пастбища были со всех сторон окружены Водой.
Влад не знал, что расположено за горизонтом. Он никогда не думал об этом, никогда не задавался вопросом, откуда и зачем приходит Черный Корабль, который изредка появлялся у причала. Воспоминания о Черном Корабле были смутными, но Влад все-таки помнил – или ему казалось, что он помнит? – что никогда не видел на корабле ни одного человека. Как и на скамьях набережной. Черный Корабль появлялся и исчезал, растворяясь в дымке на горизонте, и, поблуждав в неведомых далях, вновь подходил к причалу. Он не мог найти там, за горизонтом, ничего, кроме все той же Воды. Потому что в мире не существовало ничего, кроме Воды, неба и Острова. Люди жили в Городе на