Золотой удар. Валерий Шарапов
и, проверив ее на подлинность, вернул владельцу. – Слушай, Желудь, а ты не хотел бы по старой памяти оказать мне небольшую услугу?
Желудков хлебнул из кружки и вытер пену с губ белой салфеткой.
– Разумеется, а что за услуга?
– Такая же, как и те, что ты мне раньше оказывал.
– Нужна информация? Спрашивайте, вот только я теперь в криминальных кругах не бываю, так что вряд ли чем смогу помочь. Старое жулье ваши кого пересажали, кого на тот свет отправили, а кто-то, как и я, перекрасился.
– И все же… – продолжил Зверев, сам не особо веря в то, что это приведет хоть к какому-нибудь результату; спрашивал скорее по привычке. – Ходит слушок, что в городе появился подпольный цех, в котором печатают фальшивые деньги. Печатают именно червонцы и сбывают по отработанным каналам.
Желудков засуетился, тоже посмотрел на свет только что полученные в качестве сдачи купюры.
– Вроде нормальные.
– Эти-то да, но я видел и другие – тоже червонцы не хуже этих, только без водяных знаков. Руководит теми, кто шлепает эти бумажки, некий Бубон. Слышал о таком?
Желудков глотнул из кружки и снова утер губы.
– Не слышал!
Зверев помотал головой.
– А про Мишу Анжуйца что-нибудь можешь сказать?
Желудков покачал головой.
– Про Анжуйца могу. Серьезный вор, матерый и в авторитете. Только он не из нашенских, не псковский. Он, я слышал, в столице дела делает.
– Точно, ну и… Кстати, почему его Анжуйцем зовут, знаешь?
– Потому что Миша Анжуец – француз!
– Француз? Ого!
– Ну да! Анжу – это местечко такое во Франции, так вот наш Миша из этого местечка и приехал, из этого самого Анжу. Потому и зовут его Анжуец, – уточнил Желудков.
– А настоящее имя у него есть?
– Мишель Вила́р.
– Как интересно.
Зверев отодвинул в сторону тарелку с пельменями и подался вперед. Петя огляделся по сторонам и продолжил:
– Общался я тут недавно с одним старым корешем, так вот он с этим самым Анжуйцем в одном лагере срок отбывал.
– А кореша как зовут?
– Антоша Ананьев, кличка Хрящ.
– А найти его как?
Желудков развел руками.
– Откуда ж я знаю? Он вообще сказал, что из города валить хочет. Может, врет.
– Ясно, и что?
– Мы с ним давно уже общих дел не имеем, а тут встретились вдруг, поболтали вот так же за кружечкой и разошлись. Мне с такими, как Хрящ, больше дружбу водить не резон. Боже упаси…
– Он что же, тоже матерый?
– Блатной, да, а вот по поводу того, что матерый, я бы не сказал. Он под Го́рой Жутким когда-то ходил. Гора, тот посерьезнее будет. Он со своей кодлой в годы войны квартиры обносил…
– Погоди-ка. – Зверев наморщил лоб. – Это не тот ли Гора, который в сорок пятом продовольственный склад в Панино обчистил? Они там тогда еще и сторожа убили.
– Он самый и есть! Хорошо тогда они поживились, а потом их кто-то сдал. Гору и его дружков тогда