Роджер Федерер. Биография великого мастера. Сандер Коллевейн
ервые дни. У меня был определенный талант, и тренеры всегда просили продлить игру еще на один час. Помогало то, что мы жили очень близко к теннисному корту. Теннисный клуб находился в двух шагах от нас. Пару раз покрутил педалями велосипеда – и ты уже там, так что мы с моим одноклассником и соседом Маартеном проводили в теннисном клубе все лето.
Как любой теннисист и любитель тенниса, я часами наблюдал за своими кумирами. Началось все с Джима Курье, бейсболиста среди теннисистов. Не креативщик, а бэттер. Я играл в «его» обуви. Белые Nike на толстых красных липучках. Я выступал в них на юношеском турнире в Кулемборге. Я был очень горд. Я играл в той же обуви, что и великий американский чемпион по теннису, который сводил всех с ума своими жесткими бейсбольными ударами на «Ролан Гаррос». Каждый раз, когда я надевал эту обувь, я чувствовал себя тем самым американским бейсболистом в Париже.
Игра моя, однако, не имела ничего общего с его. Я имею в виду, что сначала ты смотришь много тенниса, потом отождествляешь себя с кумиром. А затем ты хочешь быть похожим на другого человека, например, надеваешь такую же одежду. Это подражание также подразумевает «кражу» элементов своего кумира, даже если это такая глупость, как определенная походка между подачами или некие проявления невроза, например, вечно высунутый язык при подаче. Когда вы часто видите это на экране, вы бессознательно начинаете этому подражать. Затем наступает финальная стадия: играть как все остальные. Несмотря на то, что я не мог делать все так же, как Джим Курье, я старался пробивать форхендом так же сильно, как он.
Каждый теннисист-любитель играет немного как его кумир, так же как каждый спортсмен-любитель учится, наблюдая за профессионалами. А такой техничный вид спорта, как теннис, конечно, идеально подходит для подражания игрокам мирового класса. Тимоти Галлвей в своей книге Inner Game of Tennis (с англ. – «Внутренняя игра в теннис») объясняет, что визуализация помогает научиться играть в теннис даже лучше, чем подсказки. Подсказки помогают в явном обучении, визуализация – в неявном, хотя как тренер по теннису вы также можете давать определенные подсказки, которые способствуют неявному обучению.
Просмотр тенниса по телевизору дает мгновенный результат. Смотреть на идеальную версию себя – вдохновляет. Те, кто выходит на корт с ракеткой в руке после такой визуальной тренировки, знают, что их игра уже немного улучшилась.
На удары и поведение поколений игроков-любителей повлияло наблюдение за Джоном Макинроем, Бьорном Боргом и Джимми Коннорсом в 1970-х и 1980-х годах. Макинрой завораживал всех бархатными ударами своей деревянной ракетки на траве Уимблдона. Он умудрялся превращать всеобщее восхищение в раздражение, когда в очередной раз кричал через весь корт Are you serious (с англ. – Вы серьезно?), или когда судья принимал неправильное, на его взгляд, решение.
Джон Макинрой использовал технику воллея, которую трудно скопировать, – он, так сказать, шел на мяч, чего не рекомендуется новичкам. Ноги леворукого теннисного мятежника всегда стояли параллельно задней линии при подаче, а тело казалось слишком закрытым, чтобы развернуться на 180 градусов и хорошо подать через сетку. Немало любителей пытались подавать таким сложным способом – это считается школьным теннисом семидесятых годов, – но с тех пор эта техника канула в Лету.
Многие игроки-любители, насмотревшись на своего кумира по телевизору, ведут себя на корте развязно и дерзко. Если Макинрою позволено ругаться и сквернословить на корте, то и любителю тоже. Действительно, у любителя больше поводов для возмущений, ведь они ошибаются гораздо чаще, чем профи.
Бьорн Борг был идеальным соперником Макинроя. Швед, доминировавший благодаря ударам с задней линии корта, и был подходящим оппонентом макинроевского штурма неба и сетки. Борг был одним из первых игроков с двуручным бэкхендом, хотя швед освобождал вторую руку в тот момент, когда мяч ударялся о ракетку. Он был примером для учителей тенниса, которые хотели научить своих учеников, как вести себя на теннисном корте. Наблюдать за Боргом означало наблюдать за человеком, который вел себя неестественно, не проявлял никаких эмоций, что в теннисе практически невиданно.
Американец Джимми Коннорс был настоящим бойцом, Рафаэлем Надалем 1970-х и 1980-х годов, который, нанося удары левой рукой и двуручным бэкхендом, никогда не сдавался и использовал болельщиков, чтобы добиться своего. Пол Хаархус разыграл одно из самых знаменитых очков в истории US Open против 38-летнего Коннорса в четвертьфинале в 1991 году.
Хаархусу удалось выполнить четыре смэша. Но к восторгу толпы, которая была полностью поглощена игрой, Коннорс чудесным образом смог отбить все мячи и в конце концов даже обвести Хаархуса, после чего публику безжалостно заводили агитаторы. Коннорс показал теннисистам и зрителям, что очко никогда не бывает законченным, если у тебя такой великолепный настрой, как у этого американца.
После Макинроя, Борга и Коннорса в 1980-х годах взоры телезрителей обратились к Борису Беккеру, Стефану Эдбергу и Джиму Курье. Что видели игроки-любители, наблюдавшие за Беккером? Язык, высовывающийся в определенном направлении при подаче немца. По словам Андре Агасси, по нему можно было предсказать, куда именно Беккер будет