Дождись меня в нашем саду. Ульяна Черкасова
говори так о себе, – возмутилась Велга.
Она и сама так говорила о нём прежде. И её родители, и все знакомые, и все-все, кого она знала в Старгороде, считали Матеуша уродливым и нескладным с его горбом, длинными конечностями, разными глазами. Кметы и вовсе его боялись, считали то ли колдуном, то ли про́клятым. Но говорить так о нём было легко, пока они не узнали друг друга лучше.
Обоз приблизился к воротам. Велга слегка приподнялась, разглядывая висевшее над въездом всё то же знамя Твердова.
– Говоришь, это русалка? – переспросила она у Матеуша.
– В Рдзении их изображают так.
– Но ведь у русалок есть ноги, – прижимая к себе корзину с Пушком, нахмурилась Полепа.
Князь только развёл руками.
Они проехали под большой каменной аркой, и копыта лошадей звонко застучали по выложенной камнем мостовой. Замок вдруг точно капкан захватил их в свой плен. Они оказались на большом дворе, вокруг которого возвышались стены. Ворота медленно закрылись.
– Любопытно, увидим ли мы здесь таких чудны́х русалок, – улыбнулась Велга Матеушу.
– Главное, чтобы не в супе.
Велга хихикнула, как вдруг запнулась, завидев знакомый серый плащ.
– Князь. – Глава Охотников остановился возле повозки, поклонился.
За его спиной стояли ещё четверо Охотников.
– Что такое?
Велга заметила, как резко переменился в лице Матеуш. Мягкие, нежные черты обострились, и он вдруг удивительно напомнил ей Белого Ворона.
– Мне жаль, но я предупреждал тебя на этот счёт.
– О чём ты, Георгий?
– Чародеи. В Твердове, как и во всей Рдзении, запрещено колдовство. Ведьм у нас сжигают.
Матеуш опустил руку на перила повозки, присел ровнее:
– И я сказал, что знаю об этом не хуже Охотников. Я князь Старгорода…
– И мне будет очень жаль сообщить, князь, что двое в твоей свите – чародеи. Их положено заключить под стражу и казнить.
– Что?!.
Велга от неожиданности вскочила на ноги, отчего случайно пнула Мишку. Щенок подпрыгнул, тявкнул.
– Нет! – воскликнула Велга. – Вы не можете…
Георгий только повёл светлой бровью, сделал лёгкий поклон головой… и взмахнул рукой.
Велга не успела толком ничего понять. Охотники появлялись позади словно из ниоткуда. Мельця с визгом упала с лошади, что-то хрустнуло.
– Моя рука!
Змая следом сдёрнули с седла на землю. Охотники окружили их сразу со всех сторон.
– Матеуш! – Велга кинулась к князю. – Сделай что-нибудь!
Но он не пошевелился. Поражённый, он не проронил ни слова.
– Матеуш! Ты дал им обещание!
Князь даже не взглянул на Велгу. А Мельця и Змай вдруг закричали пронзительно, без остановки. У них на руках и шее сомкнули кандалы.
– Жжётся! Оно жжётся!
Велга рванула из повозки, но её схватили и, как маленькую, запихнули обратно.
– Нет, господица, – сухо произнёс Хотьжер.
И она упала