Красные часы. Лени Зумас
Meuf, вот буквально, что с того?
– Да что же все нынче постоянно суют везде это «буквально»? – громко возмущается Пит.
– «Милашка Нелл пришла ко мне, и курица при ней, а я ей сунул славный уд – видала ль ты длинней», – цитирует Дидье. – Кстати говоря, «курица» означала женский половой орган.
– А вот нашего педиатра по имени он запомнить никак не может, – сокрушается Сьюзен.
Дидье одаривает жену долгим мрачным взглядом, встает из-за стола и уходит на кухню.
Возвращается с масленкой в руках.
– Зачем нам масло? – спрашивает Сьюзен. – Зачем ты его притащил?
– Затем, чтобы в картошку положить. Суховата картошка.
– Папочка, – хихикает Бекс, – у тебя лицо на попу похоже. Папка-попка, папка-попка!
– Chouchou[19], давай-ка громкость убавь, чтоб было как по национальному общественному радио.
– Ненавижу это радио!
– Папа имеет в виду, что ты должна говорить потише, иначе выйдешь из-за стола.
Бекс что-то шепчет на ухо брату, потом считает до трех.
– А-а-а! – орут они хором.
– Ну всё! – рявкает Сьюзен. – Выходите из-за стола. Вы уже поели.
– А Джон не доел! Если детей не кормить, это… это будет жестокое обращение.
– Ты где такое слышала?
– Да, господи, из телека слышала, успокойся, – говорит Дидье.
Сьюзен закрывает глаза и на несколько секунд замирает. Потом открывает и спокойным голосом говорит:
– Всё, гномики, пора мыться. Пожелайте всем спокойной ночи.
Пит и Дидье хлещут пиво, банку за банкой, совершенно не обращая внимания на жизнеописательницу. Обсуждают европейский футбол, редкий виски, случаи передозировки у знаменитостей, какую-то видеоигру. Потом Дидье неожиданно про нее вспоминает:
– А чего ты мотаешься к черту на кулички в Салем – сходила бы лучше к ведьме. Я ее тут на днях видел около школы. Вроде она была. С другой стороны, наши-то старшеклашки на ведьм гораздо больше похожи.
– Она не ведьма. Она…
Высокая, бледная, с густыми бровями, а глаза большие и зеленые, как речная вода. Вокруг шеи черная лента.
– Необычная.
– Ну и – почему бы не попробовать?
– Ну нет. Она мне даст какой-нибудь коры древесной. А я и так уже в долгах, – жизнеописательница сама не знает, почему врет.
Она же не стыдится того, что ходила к Джин Персиваль.
– И ты еще собралась ребенка растить в одиночку, – говорит Дидье.
Или стыдится?
– Значит, детей положено иметь только женатым людям, которые по уши в долгах? – жизнеописательница чуть повышает голос.
– Да нет, я в том смысле, что ты просто не представляешь себе, как это будет сложно.
– Вполне представляю.
– Да ни фига. Вот посмотри – меня растила мать-одиночка.
– Именно.
– Что именно?
– Ты вырос, и у тебя все отлично.
– Ты живое подтверждение, – кивает Пит.
– Вот погоди, начнет у тебя дитятко
Милая, ласковое обращение