Порок сердца. Анжелика Николаевна Галецкая
звуки. Похоже, болезная перепила вчера с клиентами. Стараясь не шуметь, я быстренько поставила поднос на тумбочку рядом с кроватью и выскочила из комнаты.
И опять: очередные грязные тарелки, которые мне, судя по всему, скоро сниться будут. К сожалению, такая немудреная работа не задействовала мозги, а посему я принялась размышлять. Для начала, что девушки живут тут недурно: комната, в которой я побывала, просторная и обставлена со вкусом. Не шикарно, но явно намного лучше моей клетушки под крышей. И снова навалилась хандра и отчаяние, свернувшееся тугим тяжелым клубком где-то в районе солнечного сплетения. От одной только мысли, что я проведу всю жизнь в объедках, на кухне с маленькими мутными оконцами под потолком, становилось тошно.
На улице стемнело, но, видимо, здесь о графике работы слыхом не слыхивали – пока София, напевая себе под нос какой-то незатейливый мотивчик, резала сыры и вяленное мясо тонкими ломтиками, я мыла виноград, дыню и какой-то незнакомый фрукт размером с яблоко, с толстой, немного шершавой, светло-коричневой кожей. Диана, неожиданно оказавшаяся с кокетливой прической и простеньким макияжем, минут сорок назад спускалась вниз, чтобы сообщить, что гости уже пришли. И я очень надеялась, что они не задержатся надолго – спать хотелось неимоверно, хоть спички вставляй. Сорвав пару виноградин с кисти, добавила к ним маленький сырный обрезок и закинула в рот. М-м-м, вкуснятина!
Кухарка засмеялась, заметив мой кулинарный экспромт:
– Кристина, кто ж так ест? Оно же невкусно вместе!
Я загадочно улыбнулась:
– А вы попробуйте.
Женщина помотала головой, вручая мне поднос с небольшими тарелочками, на которых лежала нарезка:
– Еще чего! На отнеси-ка Диане, да особо не мелькай перед гостями.
Я потащилась наверх. Смех, доносившийся из двух салонов, было слышно за версту. Устроилась, опершись о комод так, чтобы клиенты меня не видели, и молча стала ждать, когда служанка обратит на меня внимание.
– Девушка, а вы как считаете, – неожиданно раздался веселый басистый голос за спиной, от чего я чуть не перевернула поднос: – Как искоренить бедность?
На меня, ожидая ответа, в упор смотрели два гостя, слегка подвыпившие, о чем свидетельствовали румянец на щеках и блестящие глаза.
– Кого это ты там спрашиваешь? – поинтересовались за столиком. Им не было меня видно за комодом и стоящим на нем вазоном с разросшимся кустом. – Покажись, милашка, не стыдись, что ты там прячешься?
Очередной взрыв хохота. Я несмело выдвинулась вперед, понимая, что влипла. Ненавижу пьяных: от них можно ждать, чего угодно и чего совсем не ожидаешь. Лицо, как обычно, горело от пристального внимания, а язык превратился в неповоротливый сухой кусок наждачной бумаги. Одна из причин, почему я не пошла на журфак телерепортером, а выбрала профессию, где тебя не видно за страницами собственной писанины.
Глава 5
– Так как вы думаете? – повторил свой вопрос высокий бородач, комплекцией