На пороге. Сергей Васильевич Пономарев
урок прошел неплохо – я получил сразу две пятерки за точные, краткие и обстоятельные ответы, как выразился учитель. Машка повернулась с первой парты и как будто одобрительно улыбнулась.
Так, наверное, со всеми подростками случается. Работаешь на износ, тренируешься как проклятый, не спишь ночами, чтобы оказаться лучшим. Чтобы стать лучшим. Учишь все эти чертовы уроки, раскаляешь тренажёры, тренируешь силу воли – все ради великой цели, которая больше не кажется недостижимой, а потом – раз – один поворот головы, кивок, улыбка и ты поплыл.
Думаешь, а может к черту это все? Останусь таким же простым парнем, среднестатистическим хорошистом, поступлю в обычный универ на экономиста или юриста, найду вот такую красавицу, заведу детей, семью, жизнь станет спокойной, размеренной, комфортной.
Все из-за одной чертовой улыбки.
Нет, дурные мысли. Вон. Вон. Вон.
Не было бы этой улыбки, если бы я был среднестатистическим хорошистом с очевидными планами на жизнь.
– Я видел, как ты ему улыбнулась, – пробасил Витька Андропов. – Понравился этот олух, да? Глянь, умный какой стал, сильный, в космонавты метит. Приглянулся Сотня, признавайся?
Они стояли в коридоре. Андропов держал Машку за руку, тряся своими лапами хрупкое запястье Федоровой. Я вышел из класса и замер, ожидая продолжения.
– Ты сбрендил, Вить? – тихо спросила Машка.
– Чего сбрендил, – Андропов не унимался и схватил девушку за плечо. – Чего сбрендил-то? Я ж видел, как ты на него пялилась. Иди к своему Сотне, я тебя не держу, просто признайся, что ты влюбилась в этого чечеточника.
Федорова опустила голову и промолчала.
– Говори, сука! – заорал Витька.
Крик почти заглушил звук звонка.
На этот раз борьба шла почти на равных. Мне даже удалось не потерять сознание.
В кабинете завучей мы выглядели комично. Я держал ватку у носа, пытаясь остановить кровотечение. Витька расчесывал скулу, которая прямо на глазах увеличивалась в размерах и синела. У меня – практически полностью оторванный рукав пиджака. У Андропова – рюкзак без лямок.
– Мне придется доложить об этом в ваш кружок, – констатировала завуч.
– Ради Бога, МаринПална, – Андропов умоляюще сложил руки, – не надо.
– Готовы на любой вид компромисса, – более дипломатично заключил я.
Завуч стукнула ручкой по столу.
– Месяц дежурства по столовой, – заявила Марина Павловна. – Со следующей недели. Нулевым уроком. В семь утра. Только вы вдвоем. И ежели еще раз подеретесь – непременно сообщу в кружок.
– Ладно, – согласились мы одновременно.
Противно.
***
Мама долго причитала, увидев мой вывихнутый нос. Обещала отлучить от школы и от кружка. Грозилась переездом и переводом в новую школу. Выдвигала требования по возобновлению тренировок в танцевальном классе.
Но в итоге все-таки позвонила директору «Юного космонавта» и поведала страшную историю о том, как сильно я заболел и сколь сильно мне