Реинкарнация политического завещания Ленина. Ольга Ильинична Горшенкова
из государственной в частную, то есть вопрос приватизации.
Согласно спиральному закону развития общество вернулось в первоначальное положение и вновь оказалось на грани полной хозяйственной разрухи, полностью нарушено денежное обращение, инфляция измеряется в тысячах процентов. Однако новая река времени, новый виток спирали развития полностью меняют направление развития общества. И если раньше власть в эпоху военного коммунизма пыталась отменить деньги, то теперь вводится культ золотого тельца, он восстанавливает свое попранное ранее положение. В новом потоке времени деньги будут править миром.
Первую скрипку вновь должны играть личности, которые были на острие процесса национализации, это их исторический и судьбоносный долг перед обществом. Они в ответе за то, что произошло в годы революций, и сама судьба, принцип справедливости требуют исправлений. Хочется им того или не хочется, судьба вновь востребует и заставит работать тот же самый «человеческий материал».
Конечно, им будет непросто. Их будут критиковать и проклинать не меньше, чем это было в годы революции. Не просто избавиться от простого родового проклятия, значительно сложнее, когда проклинает чуть ли не весь народ. Но таковы законы судьбы и законы спирали, по которой происходит развитие общества, – от капитализма к социализму, от демократии к диктатуре и обратно – от социализма к капитализму, от диктатуры к демократии.
В этих вечных поисках истины, поисках справедливого устройства общества и состоит поступательное движение народов и цивилизации. И именно от самого народа, от степени понимания обществом этих процессов зависит, как будут происходить эти процессы, насколько эти перемены в виде всевозможных революций и перестроек будут болезненны и плодотворны. Не зря на Востоке говорят, что понимание и осознание своей судьбы позволяет значительно смягчить ее удары. Только осознание своего пути развития, своего места, своей золотой середины позволит народу найти наиболее приемлемую для него форму существования, в противном случае после многочисленных шараханий из огня в полымя происходит вырождение народа.
Больше всех в эпоху Ельцина ругали Чубайса и Кириенко за дефолт 1998 года, а лозунг революции закономерно превращается в лозунг перестройки.
На первый взгляд Чубайс вроде бы случайно из тех, кто был ничем, но неожиданно стал всем в ельцинскую эпоху. Самому непопулярному политику страны не присуще сопереживание жертвам его экономических экспериментов. «Роль заведомого „злодея“ российского политического театра Чубайса устраивает: можно хладнокровно делать то, что он считает нужным, не беспокоясь при этом о реакции общественного мнения» (Фигуры и лица. 1998. №3 (4)).
Он сразу понравился Ельцину. Чубайсу Ельцин доверял не меньше, чем себе. «Нам не хватает напора, жесткости, дисциплины, наглости». «Крестный отец ваучера» не боится конфликтов, напротив, он идет напролом. «Меня