Сынок моего мужа. Семья по ошибке. Николь Келлер
его у нее отобрать.
– Как не папа?! – Демьян восклицает так громко, что вздрагивают все: и я, и его мать, и моя медсестра . – У нас же такая же фотография дома! Только у папы там бороды нет!
Его слова хлещут меня наотмашь. Мои щеки вспыхивают, к горлу снова подкатывает тошнота. Внутри все органы завязывает узлом. Кажется, я на грани того, чтобы хлопнуться в обморок.
Медсестра замерла на месте, открыв рот. Наблюдает за цирком, что устроили тут семья Реутовых, с огромным интересом.
– Что здесь п-происходит? – бормочу, не сводя взгляда с медленно отступающей к двери девушки с Демьяном. Она отчаянно сжимает ладошку сопротивляющегося и возмущающегося сына.
– Ничего, Вероника Сергеевна, – женщина нервно улыбается. Нащупывает за спиной ручку двери и распахивает ее. – Извините. Сынок перепутал. Всего доброго и спасибо за прием.
Реутовы выскальзывают за дверь, а щелчок замка еще несколько минут звучит как выстрел. В упор. В мою голову.
Это, конечно, из ряда фантастики, но…это что получается, у Ромы есть внебрачный сын?! И, судя по моим скромным подсчетам, зачат он был, когда мы были давно женаты и…
Нет…Нет! Нет, этого не может быть!
Это бред сумасшедшего!
Это невозможно!
Мой муж любит меня! И доказывал это все эти годы!
Но…тогда откуда мой маленький пациент знает моего мужа?! Я, конечно, могу поверить, что мальчик действительно обознался. Если бы не одно жирнющее «НО».
Его мать, которая перепугалась насмерть. Начала трястись, как героиня фильма ужасов, которая увидела монстра. Вот поведение этой девушки и наталкивает на мысль, что что-то в этой истории не так. Откровенно говоря, пахнет она дурно…
Меня начинает колотить. По телу мурашки, как будто оказалась на ледяном сквозняке.
– Вероника Сергеевна, – моя медсестра робко подает голос. И я вспоминаю, что в кабинете не одна. – Может, вам воды?
– Да, Лида…Если можно…Спасибо…
Девушка кивает и выскакивает за дверь как ошпаренная. А я, подталкиваемая в спину шестым чувством, раскрываю карточку Демьяна на той странице, где вклеена копия свидетельства о рождении.
Пальцем пробегаюсь по данным.
Так, мать – Ксения Николаевна Реутова. Напрягаю память, но так и не могу вспомнить таких знакомых в окружении Ромы. Мы точно раньше нигде не пересекались.
В графе «отец» стоит прочерк, но легче почему-то от этого факта не становится.
А вот дата рождения…
Зависаю на ней. Обычный день среди других трехсот шестидесяти пяти дней в году, если бы не один факт…
Это какой-то абсурд.
Если отсчитать назад девять месяцев, то…
Хватаюсь за голову, зарываясь пальцами в пряди волос. Слегка тяну за них, надеясь, что боль хоть немного отрезвит. Легче не становится. Щипаю себя за бедро. До боли, до синяка, но я не просыпаюсь.
Отчество и дата рождения все также больно царапают взгляд. Захлопываю карточку, перед этим зачем-то сфотографировав документ Демьяна, а заодно и страницу