Истории для взрослых и не очень. Вячеслав Орлов
Нет, полюбить такую… Но я попробую. Сразу же после банкета…
Стол был сервирован так, как это наверное, принято у банкиров. Всего, в том числе и изысканной закуски, было предостаточно.
– Иван! – Серега поднял бокал. – Ты меня прости. Предлагаю выпить за окончание серьезнейшего эксперимента. Удачного, слава богу. Надеюсь, ты все понял и меня простил. Несколько лет тому назад, когда у тебя были некоторые трудности, мне пришло в голову, что я тебя (принципиального и гордого) могу материально поддержать и заодно с твоей помощью провести один радикальный, интересный для меня эксперимент. Когда-то у какого-то французского литератора я прочитал рассказ о том, как известный критик искусства в компании себе подобных готов был с кем угодно держать пари, что за полгода сможет из любого, даже не имеющего никакого отношения к искусству человека, сделать сверхмодного критика, мнением которого будут дорожить как самые известные художники, так и коллекционеры.
Он уговорил своего приятеля взять яркий выразительный псевдоним, запомнить несколько почти ничего не значащих фраз, жестов и междометий, чтобы произносить их в определенной компании в нужный момент значительно и как бы между прочим.
Через какое-то время в культурных кругах появился некий амбициозный критик, ниспровергатель «Великих», иронически относящийся к традициям и авторитетам. О нем стали говорить, на него стали ссылаться. Но когда кто-то предпринял попытку познакомиться с его трудами по искусству, оказалось что трудов нет, как не было и критика как такого тоже. Но мне было проще. Задача моя состояла в том, чтобы ты, Иван, стал знаменит и, как следствие, богат. Я распознал в тебе настоящего художника. Все остальное было не так сложно. Теперь ты знаменит, относительно богат и, надеюсь, будешь счастлив с моей двоюродной сестрой Любой.
– Сережа, я не уверена в том, что Иван после твоего «эксперимента» не начнет копаться в себе, и неизвестно еще, что он отмочит. Иван, ну что ты голову опустил.
– Я не опустил, я подбираю слова. Какие же вы все-таки гады. Сережа, спасибо тебе за то, что с твоей помощью я приобщился к людям, испытывающим иногда минуты счастья, минуты парения. Может, сказал высокопарно. Простите. Спасибо за пирушку, но нам с Любой безотлагательно надо спешить.
– Если не секрет, куда?
– Не секрет. Мы с Любой смотрим фотки. За то время, что мы с ней не виделись, столько накопилось… Да, Люба?
– Ой, много, Ваня.
– Тогда, конечно, летите… Да и мне надо идти, продолжать богатеть.
Через полгода мы с Любой создали семью, съездили к ее дочери и уговорили Пауля отпускать ее к нам в Россию. Однажды Люба, наводя относительный порядок в моей мастерской, наткнулась на папку с текстами.
– Иван, это твое?
– Да, мои рассуждения о природе творчества, творческих амбициях. О том, как случайные, неудачные с моей точки зрения вещи приобретают значимость и банальную стоимость. Путевые заметки. Чужие мысли. И всякое прочее, что в определенный момент жизни казалось важным, нужным. Сны, ночные кошмары,