Третий чемпионат фабулы по прозе. Александр Паршин
плечо. Сова улетела.
Деревья размытой серой тенью проносились рядом, небо и земля слились в одно целое, сознанием завладело безумие. Илва летела вперед, не понимая, человек она или зверь. Боль обжигающим потоком струилась из центра её груди, наполняя каждую клеточку тела. Боль выжигала неведенье, но не спасала от ненависти и горя.
Чьи-то руки подняли её обнаженное тело и перенесли в тепло. Сознание не хотело снова становиться человеческим. Илва вырывалась что было сил, кричала и рыдала, но объятья не становились менее крепкими. Наконец-то принцесса поняла, что все прошло, и она тихо плачет, уткнувшись лицом в плечо Эгиля.
– Это не лес её убил, это я… Понимаешь, мать отдала жизнь ради меня. Столько лет ненавидеть отца и лес, а теперь осознать все это…
– Илва, все не так, я знаю. Это не вся правда! Завтра мы снова пойдем к Отшельнику, и он поможет…
– Нет, я не хочу…
– А как же жертва твоей матери? Неужели впустую? Помнишь, Отшельник сказал, что биться тебе придется со своим собственным сердцем.
– Не оставляй меня одну, Эгиль. Я так устала ненавидеть…
Волчьи лапы, словно сами, несли вперед, к замку. Почему Отшельник решил превратить её именно в волчицу? Отец ненавидит волков, как она сможет пробраться к нему в этом виде?! Всю жизнь Илва верила, что серые хищники разорвали её мать, лишив королевскую семью счастья.
Удивительно, что никто из стражи не заметил зверя в коридорах замка, но Илва успешно добралась до каминного зала. Принцесса не сомневалась – несмотря на ранний час, король Арнборга будет там.
Отец сидел за пустым столом, сжимая в руках большую кружку с медовухой. Стоило Илве показаться ему на глаза, король Гудбранд вскочил со скамьи с таким выражением лица, будто демон явился ему.
– Стой! Стой, ведьма! – кричал отец, размахивая кружкой, словно щитом, – Зачем ты пришла сюда? Я тебе все отдал! Ты забрала у меня самое дорогое – любимую жену. Я уже сполна ответил за свою ошибку!
Илва зарычала. Неужели в смерти матери виноват её отец?… Может Отшельник сделал её волчицей, чтобы Илва смогла отомстить?
– Как ты не можешь понять, я не знал, что она твоя дочь, не знал, что творю! Оставь меня и моих детей в покое! Чего еще тебе нужно, горное чудовище?!
Она вспомнила сильные руки Эгиля, его теплые слова, вспомнила безутешного брата и то, как он на самом деле оберегал её после смерти матери, вспомнила, что кроме ненависти в мире есть и любовь. Илва внимательно посмотрела на отца и увидела уставшего, сломленного горем человека, несущего на плечах свою вину перед самыми родными людьми. Что именно он совершил, она не понимала. Но должна была понять. И пережить.
Эгиль провел ладонью по русым волосам девушки. Илва снова пришла к нему, прежде чем отправиться к Отшельнику. Мужчина был уверен, что в последний раз прикасается к нежной коже её рук. Больше он не услышит звонкий голос, не увидит серых глаз…