Третий чемпионат фабулы по прозе. Александр Паршин
светила луна. Мне вдруг отчётливо представились твои глаза, прекрасные, как её сияние… Моя ладонь касалась мягкой зелёной травы, нежной, как твоё прикосновение. Как я мог рассказать об этом чужеземцу?.. Я приложил к груди ладонь. Мне подумалось вдруг, что и этот человек, откуда бы он ни пришёл, тоже чувствует сердцем.
Англичанин улыбнулся, показал ладони, а потом указал пальцем на север. Неужели он понял, что я говорил о тебе? Я улыбнулся и кивнул. Да! Там, далеко, откуда несёт свои воды великая Иравади – там ты, моя Тин Лу, ждёшь меня. И даже этот чужак теперь знает об этом!
Этот человек – враг мне и моей земле – понимал, что движет мной, понимал так же ясно, как и я сам. Значит, и он… Отняв ладонь от своей груди, я указал на его сердце. И солдат ответил мне. Его рука указала на запад.
Я кивнул. Теперь я понимал, что его ждут там. Ждут с такой же печалью и нежностью. Ждут с такой же надеждой, с которой меня ждёшь ты. Я улыбнулся.
Солдат поднялся с земли, взял своё оружие, улыбнулся мне в ответ и направился прочь.
Я сидел на траве. В этот момент я осознал, что моя война только что закончилась. И я возвращаюсь – возвращаюсь к тебе.
Обними за меня Бо Сана. Скажи, что скоро мы с ним встретимся. Как и с тобой, моя Тин Лу.
Жди меня».
Мальчик дочитал письмо. Девушка в цветном платье сидела молча. Её взгляд был устремлён в сторону великой реки. В глазах её блестели слёзы.
Лондон
Лето наполняло деревья новой жизнью. Мэри сидела на каменной скамейке в саду. Над скамейкой был навес, защищавший от солнца. Девушка не любила его: он мешал видеть небо. Но в эти минуты ей было это неважно. Проснувшись сегодня утром, юная леди ощутила, как последняя надежда оставляет её измученное разлукой и одиночеством сердце. Она не знала, что будет делать, если вдруг узнает, что больше не увидит Роберта…
Где-то справа со стороны забора вдруг раздался едва слышный шорох, потом звук сломанной ветки. Мэри прислушалась. Неужели…
– Кто это? – прошептала девушка.
Сердце её вдруг так томительно и радостно замерло. Она не верила, что это случится. Случится прямо в этот миг, после бесконечных недель и месяцев тоски и одиночества.
– Роберт? Роберт!
Из-за густой листвы долговязого дуба, росшего почти у самого забора, показалась фигура мужчины в песочной военной форме.
– Роберт!
Офицер увидел Мэри и бросился к ней. Через миг она оказалась в его объятиях.
– Прости, прости меня, – шептал мужчина, покрывая поцелуями бледное лицо своей возлюбленной. – Прости, что меня так долго не было рядом…
– Ты вернулся, – шептала в ответ Мэри, – вернулся…
Неожиданно за спиной Роберта раздались быстрые шаги. Он почувствовал, как Мэри испуганно отстранилась от него, и обернулся.
В двух шагах от них стояли лорд Дэвидсон – отец Мэри – и садовник.
– Вот,