Ведьма и бог. Лив Стоун

      Цирцея Великая пристально смотрит на меня. К ней присоединилась Медея Юная, у нее такой же обеспокоенный взгляд. Обе одеты в свободные цветастые платья, гораздо более повседневные, чем те, что были на прошлой неделе. Замечаю это, потому что не помню, чтобы часто оставалась наедине с ними. Детальное изучение успокаивает меня после рассказа обо всем, что произошло в Нью-Йорке. Видя мое паническое состояние, они отводят меня в смежную гостиную и угощают ромашковым чаем.

      Наконец начинаю приходить в себя. Но мои дрожащие пальцы, сжимающие чашку, все еще беспокоят. Есть ли у этого состояния конец?

      – Нет.

      Голос Цирцеи Великой заставляет вздрогнуть.

      – Что?

      – Мы не можем все отменить. Прости, Элла.

      Мое сердце снова начинает биться. Открываю рот, чтобы возразить, но Медея Юная прерывает меня:

      – Мы не можем, потому что это часть плана.

      Я сосредоточена на невозможности вернуться на несколько секунд назад, прежде чем до меня дошло слово «план».

      – Какого плана?

      Проводницы обмениваются взглядами.

      – Следуй за нами.

      Они встают, я отставляю чашку, и мы выходим из дома. Я сразу же вздрагиваю.

      – Что это за наряд? – замечает Медея Юная.

      – Он нравится Деймосу.

      – А где твоя одежда?

      – Наверное, в гардеробной Рапсо, – пожимаю плечами.

      Медея Юная рисует рукой дугу, ладонью, обращенной ко мне.

      – Тогда хватит простого заклинания.

      Я снова оказываюсь в своей одежде, а мини-юбка, сапоги и бюстье возвращаются хозяйке.

      – Спасибо.

      Мне хочется восторгаться тем, как прекрасно обладать подобной силой и быстро одеваться по утрам, и уже представляю, сколько бы минут сна выиграла, но продолжаю волноваться. Мы проходим через Поляну, а затем направляемся в лес. Цирцея Великая замедляет шаг, через некоторое время останавливается и шепчет: «Покажись». Появляется большой пузырь с волнистой, почти фиолетовой поверхностью. Возможно, это один из «магических щитов», которые защищают Поляну, но меньшего размера.

      – То, что ты сейчас увидишь, является секретом, известным только очень узкому кругу, – предупреждает Цирцея Великая.

      Они берут меня за руки, и мы проходим сквозь пузырь. Лес исчезает. Мы идем по земле, без папоротников и мха, без стволов и кустов. В центре светится невысокое белое дерево с тремя ветвями, его листва состоит из множества колеблющихся фиолетовых огней. Впечатляющее зрелище! Я часто слышала о подобных чудесах, но никогда не видела. Затаив дыхание, подхожу к нему, не решаясь прикоснуться. Кора, схожая с березовой, излучает почти золотистый свет. Это заставляет вспомнить о моей коже, которая светилась, когда Деймос держал меня в объятиях.

      Не знаю, есть ли тут связь. До сих пор смущена тем, что почувствовала в баре, что не рассказала об этом проводницам, боясь, что они начнут косо смотреть на меня из-за неопытных заблуждений. Ведь, может быть, это ничего не значит.

      – Перед тобой