Неидеальная страсть. Роберто Лапид

      Фриц ждал их на пороге гостиной. Он был в черном смокинге, с гвоздикой в лацкане и с сигарой в руке. Не самый привлекательный мужчина, решила Хеди, хотя он и не вызвал у нее неприятия. Он показался ей решительным, сильным, интересным; она поняла, что он может умело действовать в любой ситуации, распоряжаться своим временем, эмоциями, волей и тем более – собственными владениями.

      Особняк выглядел потрясающе. Люстры в столовой дополнялись симметрично расставленными канделябрами. Перекрестная вентиляция из панорамных окон впускала в помещение легкий альпийский бриз. Эмиль Кислер старался быть любезным, хотя его пышные усы подчеркивали суровое выражение лица. Он опасался, что дочь может нагрубить Мандлю, а ведь он постепенно смог убедить себя в преимуществах брака Хеди с магнатом – не только в интересах бизнеса, к которому она получила бы доступ, но и из-за ее поведения, которое становилось все более распутным. Фриц наверняка мог бы решить эту проблему, с которой не справился он сам в воспитании своей дочери: сумеет сделать ее домохозяйкой. А его супруга, ослепленная увиденным богатством, сохраняла застывшую улыбку, прерываемую лишь восклицаниями по поводу такой роскоши.

      Фриц не мог оторвать взгляда от Хеди. Перед встречей он опасался, что, возможно, трюки кинематографа, освещение или грим превратили эту молодую женщину в богиню экрана, однако в жизни она оказалась гораздо красивее, чем в кино. В ней было что-то особенное, помимо ее уникальной и неповторимой красоты. Само ее присутствие озаряло все вокруг, и он не мог объяснить причину такого очарования. Ее грациозные движения и даже тон голоса вызывали у него внутреннюю дрожь; она волновала его, адреналин поднимался до опасного уровня.

      Ему пришлось проявить осторожность; женщины всегда были его слабостью, из-за них он попадал в скандалы и серьезные неприятности, ему надо было постараться, насколько это возможно, сохранить холодность в отношении Хеди.

      А она восприняла его как решительного, энергичного, смелого мужчину. За ужином Хеди говорила немного, лишь кратко отвечая на вопросы. Она чувствовала, что за ней наблюдают, но мало заботилась об исходе встречи. Тем не менее она внимательно изучала Фрица; на нее произвели впечатление его доброта, элегантные манеры и интеллигентность, с которыми он держался и вел беседу. Он ничем не напоминал ее друзей, с которыми она обычно общалась, их интересовали только спорт, девушки, веселье и банальности. Тогда как этот мужчина был особенным и даже выдающимся.

      Ее также не оставила равнодушной обстановка во всех ее деталях. Нежная музыка Бетховена, современные полотна Климта, несколько рисунков Эгона Шиле с обнаженными фигурами тонкой работы и жанровые картины Людвига Дойча соседствовали со старинными скульптурами Франца Антона – все авторы были австрийцами, – а также с работами итальянца Андреа Поццо. За десертом Фриц убедил родителей разрешить ему и Хеди прогуляться