Неидеальная страсть. Роберто Лапид
сфере, поскольку считались гражданами второго сорта. Поэтому ее родители решили отказаться от своих религиозных традиций и принять католичество. Они хотели, чтобы их блестящая драгоценная девочка выросла свободной от социальных предрассудков и обрела равные с другими возможности. Жизнь Хеди всегда была приятной, легкой, и она с нетерпением ждала свое будущее.
Уже в начальной школе, в подростковом возрасте она обнаружила свое странное воздействие на мужчин. Одноклассники суетились вокруг нее, а друзья и соседи стеснялись приблизиться, она замечала румянец на их лицах и слышала сбивчивую речь. В ее присутствии они становились застенчивыми. А Хеди развлекалась, требуя у них необычных подарков или особых одолжений. Когда у нее вызывал интерес какой-нибудь юноша, она решительно подходила к нему, зная, что стóит ей немного выждать, как он окажется у ее ног.
Ради любопытства и по собственному желанию она очень рано осмелилась на первые любовные ласки: позволяла мальчикам поглаживать себя по бедрам, допускала пламенные объятия, но вскоре робкие прикосновения и горячие поцелуи уступили место более глубоким сексуальным исследованиям, которые она проводила на практике без ограничений и смущения.
Ее родители были против того, чтобы она задвинула свое инженерное образование на второй план и посвятила себя актерской профессии, считали это ремесло поверхностным и даже аморальным, однако Хеди не упустила эту возможность. В начале съемок она не сказала им, что сыграет главную роль и впервые продемонстрирует на киноэкране полностью обнаженную натуру и оргазм. Родители узнали об этом только во время показа «Экстаза» в венском кинотеатре, они были шокированы.
К празднованию премьеры присоединились продюсеры, ассистенты и некоторые технические специалисты. Старинный отель «Захер» занимал три здания на центральной, знаменитой улице Филармоникерштрассе. В его известном «Красном баре» царила уютная атмосфера; ковры и шторы, гобелены, подушки, мягкие кресла и даже потолки были выдержаны в разных оттенках красного цвета. Посуда, украшенная гербом заведения, и написанные маслом портреты известных деятелей Вены довершали это аристократическое великолепие.
Хеди никогда не выказывала удовольствия, которое вызывало у нее ощущение на себе всеобщих взглядов, не только мужских. Многие женщины подходили к ней с намерением влюбить ее в себя, но она отвечала им настороженным взором. Сидя в роскошном ресторане, она сохраняла непринужденный вид, а ее взгляд казался равнодушным и рассеянным. Густав ласкал ее ногу под столом, пока она читала рецензии. Накануне состоялся эксклюзивный показ фильма для прессы, и ни одно средство массовой информации не пожелало пропустить произведение, о котором было столько разговоров. Она прочла несколько заметок консервативных сообществ, почувствовавших себя оскорбленными – особенно ее ролью, – но влиятельные газеты изобиловали остроумными комментариями. Так, в театральном разделе «Кронен цайтунг» отмечалось:
«Экстаз»: томная