Валька, хватит плодить нищету!. Наталья Кор
от горя. Ребёнок вроде здоровый был, что произошло, врачи объяснить не смогли.
Борис с Галиной тоже скорбели. Сын сразу отбил телеграмму родителям с соболезнованиями, Галя молча поддерживала супруга, но, когда его скорбь затянулась, она разозлилась на него.
– Борис! Ты так переживаешь, будто о своём, – прихорашивалась она вечером перед сном, расчёсываясь и рассматривая себя со всех сторон в большом зеркале.
– Она ведь девчонка совсем, за что такое испытание? Страшно подумать, что она сейчас чувствует.
– Ой, да ничего! Они ещё нарожают! Не переживай, это дело нехитрое, – Галя резко остановилась, заметив в зеркале гневный взгляд мужа. И чего они носятся с этой Валей, будто силком её вытолкали замуж в семнадцать лет!
– Га-ля, это был твой племянник!
– Жаль ребёнка, но что делать – это жизнь. Мы ведь не виноваты в этом.
Муж и жена примирились, но осадок у Бориса остался.
Уже в марте Римма Рашидовна отбила телеграмму сыну: «Витя и Валя выехали. Поезд 507. Вагон 10. 25 марта в 18-00»
Оба: и муж и жена подумали, что в гости едут родственники. Галина была в ужасе! Куда размещать всех четверых! И опять же: дети маленькие, это ж какой бардак в доме будет, на работу нельзя уйти. Так что Галочка готовила спальные места на кухне, благо – просторное помещение.
Встретили родню, честь по чести. На кухне никого не размещали, Борис не позволил. Толю забрали на время в свою спальню, а в его комнате устроили родственников. Галина проявляла невероятную заботу, с малышами помогала золовке. Трудно ребятам на новом месте, но комната интересная, с большим инструментом, телевизором, много книг. Книги им трогать запрещалось, даже подходить к полке нельзя.
Гена и Таня слушались маму, всю дорогу в поезде она строго поучала их, чтобы у дяди Бори и тёти Гали вели себя смирно, не баловались и слушались. Валя изменилась после смерти ребёнка, к старшим детям стала строга, иногда не сдержана, могла прикрикнуть или одёрнуть больно. От доброй мамы ничего не осталось, Виктор надеялся, это не навсегда.
Галя волновалась, как бы ни сломали чего, особенно телевизор. Музицировать Анатолий пока не может, чему он несказанно обрадовался, он больше всех радовался гостям, даже детям.
Не засиделся Витя у шурина и на следующий же день уехал на станцию «Минутка» сообщить, что прибыл на место с семьёй, готов приступить к работе.
Галочка старалась не подавать вида, но, когда услышала, что Борис приглашал сестру с семьёй на пмж, изменилась в лице. Он пригласил – они приехали.
– После всего случившегося мы решили поскорее уехать. Доктор запретил нам ехать на Север, Гена и так болеет часто, – Валя, убитая горем, сдержанно рассказывала обо всём снохе. – У Вити на работе дали запрос по месту, ответ пришёл быстро, мы собрались и выехали. Да и что нам собирать? Детские вещички? Думаю, завтра он на работу выйдет. Жильё пообещали, так что вы не обижайтесь, мы долго не задержимся, – оправдывалась Валя.
Куда делась круглолицая, улыбчивая, скромная Валя. Она будто повзрослела, огрубела,