Оковы бессмертия. Лилия Кондрашкина
илетняя Маша пробрались тайком в их комнату.
На трюмо стояла шкатулка с драгоценностями.
– Давай померим, – предложила Маша.
– Маменька будет ругаться.
– Мы ей не скажем. Все равно все это потом будет нашим, как вот этот бабушкин перстень стал маменькиным, – девочка достала из шкатулки массивный перстень и надела на средний палец.
Перстень был велик, что не уменьшило восхищения обеих девочек.
Теперь и Аня стала доставать украшения и примерять их, любуясь собой в зеркале.
Девочки, обмениваясь украшениями, по очереди примеряли их. Они представляли себе, как мать подарит украшения им, как поедут в них на свой первый бал, как все будут любоваться ими.
Увидев жемчужные бусы на дне шкатулки, Аня с Машей ухватились за них одновременно.
– Дай мне первой надеть их, – кричала Аня.
– Нет, мне, – не уступала Маша. – Я первая увидела.
– А я предложила сюда пойти.
Девочки тянули бусы каждая на себя. Те не выдержали и порвались. Жемчуг рассыпался по полу.
– Что же мы натворили! – воскликнула Аня, схватившись ручками за щеки. – Влетит нам от маменьки.
– Мы ей не скажем, а жемчуг соберем и спрячем в своей комнате. Собирай.
Маша опустилась на колени и стала собирать жемчужины. Сестра последовала ее примеру.
– Маменька будет искать, – сказала Аня.
– Свалим на прислугу.
– Ее тогда накажут.
– Хочешь сама лежать под розгами?
– Нет.
– Тогда молчи.
Собрав жемчужины и положив другие украшения в шкатулку, девочки вернулись в свою комнату, спрятали найденное от бус на полу и легли спать.
Утром горничная Настя помогала Ольге Сергеевне – матери девочек – одеваться.
Женщина хотела, как всегда, надеть жемчужные бусы, открыла шкатулку и удивилась. Драгоценности лежали совсем не так, как вчера. Порывшись, Ольга Сергеевна обнаружила пропажу.
– Где жемчужные бусы? – нахмурилась женщина.
– Не знаю, барыня, – ответила Настя, еще не поняв произошедшего. – Переложили, наверное.
– Никуда я их не перекладывала, – повысила голос Ольга Сергеевна. – Я бы тогда помнила. Кто входил сюда?
Теперь Настя испугалась.
– Только я входила, прибиралась после вашего ухода с Николаем Андреевичем.
– Значит, ты взяла бусы! – женщина вскочила, гневно глядя на горничную.
– Что Вы, барыня-матушка, разве я бы посмела. Вот Вам крест, – Настя закрестилась.
– Кто же тогда?!
– Барышни…
Ольга Сергеевна не дала горничной договорить. Размахнувшись, отвесила звонкую пощечину.
– Да как ты смеешь обвинять девочек! Погоди, после завтрака при мне всю твою комнату перевернут. Ступай прочь!
Ольга Сергеевна появилась в столовой.
Муж с дочерями уже сидели за столом.
– Где же бусы? – спросил Николай Андреевич, ухаживая за женой.
– Пропали.
– Как пропали?!
– Видимо, среди слуг завелся вор.
Девочки, слушая разговор, сидели как на иголках. Однако их состояния никто не замечал.
– Слуги много лет в доме, но ничего не пропадало, – возразил Николай Андреевич.
– Барыня! Вот бусы! – в столовую влетела Настя, за ней вошла Глаша – горничная девочек.
В руках Настя несла жемчуг.
– Где они были? – спросила Ольга Сергеевна.
– В комнате барышень, – ответила Глаша.
Женщина перевела взгляд на дочерей. Те опустили глаза.
– Как бусы оказались у вас, да еще порваны?
– Мы вчера стали спорить, кому первой померить бусы и порвали их, – призналась Аня. – Прости нас, пожалуйста.
– Прости, – подхватила Маша.
– Так вы решили спрятать жемчуг и промолчать? – догадался Николай Андреевич.
Девочки кивнули.
– Прости их. Бусы мы починим.
– Дело не в бусах. Девочки совершили проступки, подлежащие наказанию.
Девочки съежились.
– Пусть сегодня они будут заперты. Большего наказания их действия не заслуживают.
Ольга Сергеевна покачала головой.
– Настя, нарежь свежих розог. После завтрака постегаю барышень.
Николай Андреевич с сожалением посмотрел на дочерей.
– Пустите меня! – раздался истошный женский вопль.
Снежана Захаровна вздохнула и пошла от трупов к ленте ограждения.
– Здравствуйте, – поздоровалась она с женщиной лет пятидесяти. – Майор – Барсова