Нож. Ростислав Алексеевич Скрипкин
на передачу нам абсолютно всех ваших документов на ознакомление, опись и дальнейшее хранение, а после – развернитесь по своей оси, не покидая отмеченной зоны, вправо на девяносто градусов, направив свой взгляд на второй красный крест, находящийся на двери выхода из Пункта Досмотра. Вам все понятно?» – завершил свою отработанную до идеала речь Джон, немного задыхаясь.
– «Он вам не ответит, мистер Джон…» – аккуратно сказал сопровождающий Джека офицер, уже знакомый нам Дак, подрагивая своим строгим и неприступным для ярких эмоций лицом—«Он, вроде бы, немой…»
– «Вы че, суки, раньше не могли сказать?» – возмутился про себя Джон, раздавливая воображаемый фрукт в руках. «И… что теперь делать?» – выкрикнул Джон в приоткрытое им окошечко, стараясь дышать как можно глубже, отходя от сказанной им речи, засевшей в нём ярости и желания раздавить не фрукт, а другое.
– «Документы я его принёс все…» – ответил Дак —«…на каждом уже стоит галочка в нужном месте, посмотрите вот… вам не о чем беспокоиться, печати только…».
– Ну сюда неси, давай!
Офицер подошел к стеклянной будке и сложил приличную стопку листов на небольшой подоконник. Правая рука Джона, протиснувшись в щель будочки, выхватывала по одному листку из общей стопки, когда левая тут же их и опечатывала, после отодвигая в сторонку. Штамп буквально выбивал на бумаге одно и то же слово в квадратной рамочке, отчего деревянный стол, на котором и происходила бумажная волокита, буквально подпрыгивал в такт дребезжащим тарелкам с недоеденными остатками лимонного пирога. Где-то неподалёку улыбался Майк, забыв даже о важном.
Дверь кабинки с номером 03 легонько подалась вперёд и из неё вылезла голова ничего не понимающего Джека – в его глазах читался весьма понятный вопрос: что дальше?
– «А, ну да…» – опомнился Джон – «…Встань давай на крест и жди… Не до тебя тут».
Джек, прикрываясь обеими руками, подошел к отмеченной зоне и стал еще более худощавым – так падала на него тень.
– «Совсем не ел ничего? К нам все такие приходят. То ли дорога тяжелая, то ли желудки слабые – понять не можем» – произнёс Майк, рассматривая каждую выпирающую кость, что всегда его пугало, даже ключицы. —«Приспособлены мы, остаткам столовой до помойки шанс второй даём. Сегодня повезло тебе» – вдыхая полной грудью, поднялся Майк, направляясь к серой стене, до несуразности пустой, с одной лишь «модернистской» деталью. В середине её виднелось окошко в другую комнату, белёсое, обманчиво заколоченное чем-то ветхим, но с ржавой щеколдой. Стук, как по дереву, призвал оттуда коротко стриженную голову, а после нескольких слов показались и короткие пухлые ручки с белой фаянсовой тарелкой, обрамленной розами и лилиями. Дороже посуды только то, что в ней хранилось – остывшая, но сочная куриная ножка с блестящей золотой корочкой.
– Можешь взять, парень
– «Крест не покидать!» – выкрикнул