Интеграция. Tея Либелле
здесь простые люди. – Да, еще участились грабежи русских фур.
– Откуда ты все это знаешь?
– Муж у меня шофер. Говорит на стоянках мужики стараются группироваться и несут дежурство по ночам. Сказал мне плов приготовить в выходной. Поэтому попросилась так рано к тебе на ногти. Потом сразу поедем в Оснабрюк объезжать стоянки.
– Молодцы вы, что не бросаете в беде.
– Да, уж. Люди совсем оборзели. Это же они устраивают на русские фуры облавы, грабят и избивают, колеса прокалывают.
– Я не думаю, что это беженцы. – Покачала я головой. Пот заливал лицо под маской. – Простым людям это не нужно. Они сами тут мытарствуют.
– Не знаю. Хочется верить, что это так. Но знаешь, попомни мои слова, люди озлобились. Русские им здесь помогают, переводят, предоставляют свои дома, делятся всем и одеждой, и едой, а они волком смотрят. Говорят, на русском не разговаривайте с нами. Это язык агрессора. На Мове говорите. А кто здесь эту Мову знает? Никто. Значит придется на русском.
После Галины у меня было «окно» в полтора часа. Я накинула пальто и отправилась в ближайший магазин купить колготки. Было тепло и свежий воздух манил весной. Не понимаю почему у немцев многие заболевают депрессией? Зимой зелёная травка, зяблики ходят, магнолии напухшими почками завлекают. Так и хочется потрогать или, еще лучше, сорвать почку, принести домой и положить возле будильника. Пусть Вертихвостка ее охраняет. Вертихвостка – это моя белая крыса. Такая умная, я вам скажу. Я с ней живу уже три года. Купила себе, когда училась на языковых курсах. Тогда она спасла меня от тоски, от одиночества. Мы с ней карточки неправильных немецких глаголов учили. Я бы без Вертихвостки не справилась. Когда я прихожу домой крысеныш теребит дверцу и просится наружу. Быстро забирается мне на плечо и щекотно теребит мне мочку уха. Просит то, что я ей принесла. Прячет и не найдёшь. Поэтому почка представляет для моей подопечной сильный интерес. Но вид у крысы, конечно, не для слабонервных. Толстое тело под белой жесткой шерстью с длинным розовым хвостом и тонкие лапки с длинными когтями. Два белых зуба наружу! Брр! Некоторые не выдерживают и проницательного взгляда черных глаз. Но только не я.
У кассы в магазине «Фамилия» я встала за чертой на полу держа расстояние в полтора метра из-за ковидных ограничений. Продавец, повернувшись, раздраженно сказала мне, что она не понимает покупателей, которые пытаются объясняться на английском языке со словарем.
– Скажите по-русски, что вы хотите, а я переведу. – обратилась я к двум женщинам, которые были передо мной в очереди.
– А что она не понимает меня? – не поворачиваясь, спросила та.
– Нет.
– Английский международный язык!
– Она не знает английского.
– Мы уже поняли. – сказала чернявая женщина в спортивном костюме. Ее акцент выдавал Иванов-франковский диалект. – Нам нужны компрессионные колготки.
Я перевела.
– Могу предложить только капроновые