Чары крови и роз. Другая история Белль. Августа Волхен
за чудесный ужин, Гастон, – улыбнулась Белль, отнимая руку. – Увидимся на балу.
– Увидимся на балу, – эхом повторил тот, широко улыбаясь.
Пока Энтони вёл машину, Белль пыталась понять, какое впечатление она произвела на нового знакомого. Она часто ловила его взгляд на своих губах: он хотел её поцеловать, но она не чувствовала его желания. Сказать откровенно, она вообще не чувствовала никаких его эмоций, лишь наблюдала их проявление в словах, жестах и мимике. И хоть этого немного насторожило её, но тем не менее понравилось. Как бы легко ей жилось, если все умели бы так же держать эмоции под контролем, как Гастон!
Приехав домой, Белль написала мистеру Куперу, что дома, сходила в душ и легла спать. «Завтра я буду в Волчьем Клыке, – подсчитала она в уме, лёжа в кровати, – послезавтра – Хэллоуинский бал. Значит, вернусь к учебникам первого ноября. А второго ноября ехать к родителям на День Всех Душ… – на сердце сразу стало тоскливо. – Надо постараться вернуться в тот же день», – решила она и вскоре уснула.
Глава 7. Волчий Клык
Когда в девять утра Аннабелль подошла к «Клеверу и фиалке», Колдер и Сильви уже ждали её.
Осеннее солнце медленно поднималось из-за вершины Джоэля; украшенный к Хэллоуину Торнфилд потихоньку просыпался. Лёгкий ветерок шевелил длинные простыни приведений и широкие сети паучьих паутин, раскачивал гирлянды, задувал в зубастые улыбки тыквенных Джеков. Белль могла бы любить канун Дня Всех Святых, если бы не чувство тревоги и ощущение подкрадывающейся беды, которые поселялись в душе незадолго перед каждым Хэллоуином. Вместе с весельем горожан Белль будто ощущала злую ухмылку Х’гивхаты, наблюдавшей за нарядившимся Торнфилдом.
Аннабелль, Сильви и Колдер шагали по улице Кентавров, огибающей справа квартал Пророчеств и ведущей к подножию Маунт-Белл.
– Скажите, вы уже знаете что-нибудь об истории Элфина? – спросила Белль, повернувшись к близнецам.
– Что-то знаем, – ответил Колдер с сомнением.
– Но лучше расскажите нам всё с самого начала, – улыбнулась Сильви.
Белль тоже улыбнулась:
– Значит, с самого начала?
Близнецы синхронно, как это умеют делать близнецы, кивнули.
И Аннабелль начала свой рассказ:
– В день шестой сотворил Господь Адама из глины, а Лилит – из сияния звёзд, дуновения ветра, аромата цветов и лёгкости полёта бабочки. Невесомая, светлая, нежная, она была весёлой, любознательной и немного капризной как ребёнок. Адама она едва заметила и улетела исследовать райский сад. Тогда сотворил Господь Еву из ребра Адама, чтобы та понимала мужчину. Как бы ни была любознательна Лилит, а к древу познания добра и зла она даже не приближалась: ведь повсюду и без этого было столько всего интересного! Вскоре соблазнённые Змеем и нарушившие Господень запрет Адам и Ева были изгнаны из райского сада. Лилит с болью в сердце наблюдала за наполненной страданиями земной жизнью детей Адама и Евы. Особенно она сочувствовала тяжёлой женской доле.
Земные столетия сменяли друг друга, и однажды настала пора Лилит узнать радость творения.