КГБ, каким я знал его изнутри. Некоторые штрихи. Борис Смирнов
Ольга Сергеевна Симонова, отличный специалист, которая возглавляла комиссию на экзамене, ещё во время консультации выделила меня как юношу, обладавшего крепкими знаниями. А на экзамене она не предоставила мне даже положенных двадцати-тридцати минут на подготовку по билету, попросила отвечать сразу, поставила твёрдую пятёрку и быстро вежливо выдворила из аудитории, сказав шутливо: “Чтобы другим не подсказывал!” Видел бы и слышал всё это работник отдела кадров УКГБ Алексей!
По окончании экзаменов приёмная комиссия пригласила в зал заседаний поочерёдно каждого поступившего. Там её члены расспрашивали новоиспеченного слушателя школы о его увлечениях, интересах, о приобретённых навыках в каких-либо делах. После этого принималось решение, какой иностранный язык будет изучать слушатель Высшей школы. Я рассказал комиссии, что занимался в Доме пионеров акробатикой, гимнастикой и авиамоделизмом. В старших классах свои увлечения реализовывал в клубах ДОСААФ. Так, в радиоклубе работал на радиостанции. В стрелковом клубе научился метко стрелять. Кроме того, пройдя вместе с двумя одноклассниками теоретический курс в аэроклубе, совершил самостоятельно несколько захватывающих дух полётов на учебном планере на местном аэродроме. Среди увлечений я также назвал изучение английского языка, рыбную ловлю со спиннингом и активную езду на велосипеде по территории области.
Хочу отметить, что все мои увлечения были связаны с атмосферой, которая царила в коллективе детей нашего большого двора и класса. Все чем-то интересным занимались и вовлекали в это других. Ни в одном моём увлечении не было инициативы родителей. Они просто радовались, что я занимался полезным делом. Кстати, мои два брата Вячеслав и Владимир, глядя на меня, тоже увлеклись авиацией и стали профессиональными летчиками.
Члены комиссии по ходу моего рассказа задали ряд уточняющих вопросов, в частности, какие слесарные работы на заводе я выполнял, а начальник школы в заключение сказал: “Всё ясно. Других вопросов быть не может. А так как блондин, то пусть у нас учит английский язык!” Всё это им было сказано весело и уверенно.
Из восьми десятков слушателей, составлявших наш курс и представлявших многие города России и почти все союзные республики, восемнадцатилетних оказалось только двое. Остальные ребята были старше. В большинстве они отслужили по три года в Советской армии, то есть им было по двадцать два – двадцать три года и более. Нескольким слушателям было по девятнадцать – двадцать лет. Через некоторое время из числа восемнадцатилетних остался я один, так как мой одногодок не смог осилить напряженную, но очень интересную учебную программу.
Но недолго и я радовался. Где-то в ноябре меня пригласили в учебную часть школы и сказали, что приняли меня на учебу ПО ОШИБКЕ. Надо было принимать только тех ребят, которым на период поступления было уже 19 лет и которые могли принимать воинскую присягу. В то время призывной возраст для срочной службы в армии был 19 лет.