Под властью отчаяния. Часть 1: Химера. Магдалена Уинклер
ли её сердцу жалость? Умеют ли бирюзовые глаза плакать? Ох, нет, ему до сих пор крайне тяжело было поверить, что хрупкая женщина со столь очаровательными чертами лица могла действительно быть главой мафии. Откуда в прелестном девичьем сердце могло бы взяться столько жестокости, откуда в тонких руках столько силы?
Представление о мире буквально трещало по швам, и Йоханесс время от времени вспоминал свою первую возлюбленную – Дорту – взбалмошную, но немного трусоватую перед своими родителями девушку. Ну или мать Оливера – та вообще могла мечтать исключительно о деньгах и богатом муже. Невольно он начинал примерять и на их прекрасные лица маску убийцы. Были ли у этих девушек страшные секреты, сокровенные мучительные желания? Он резко зажмурился: нет и ещё раз нет! Йоханесс с мучением прокручивал в голове все последние сводки новостей, пытаясь вспомнить преступления, в коих были виноваты женщины. Но данная тема никогда не интересовала Ольсена, и он был обречён на провал.
Разве… разве женщины, эти прелестные создания, способные порождать детей и дарить своим мужьям счастье и покой, способны на жестокость и убийства? Даже родная мать, столкнувшись с неповиновением сына, всегда взывала к отцу. Сама могла лишь наругаться и тяжело вздохнуть: «Ты заставляешь свою мать страдать!»
Ладно, одно дело – пойти на убийство. Быть может, Йоханесс даже мог припомнить несколько случаев, о которых слышал украдкой, в которых жёны убивали мужей. Из ревности, ради защиты. Но чтобы женщина была главой преступной группировки… такого в действительности даже в кино не увидишь! Быть может, основная власть всё же не в её руках? Может, она просто жертва обстоятельств?
Внезапно новенький форд остановился возле двухэтажного особо неприятного заброшенного здания. Гловер знаком приказал брату выйти, но сам вылез из машины чуть позже, потому что обменялся парой каких-то фраз с водителем автомобиля.
Взгляду Йоханесса открылся огромный особняк, кажется, заброшенный очень и очень давно. Окна на нижнем этаже были забиты потемневшими досками, а на верхнем все еще даже висели потрепанные занавески. В крыше отсутствовала большая часть черепиц, а в стенах некоторые доски. От здания веяло ледяным холодом, несмотря на вполне себе сносную погоду на улице. Казалось, что там, в этом крайне несимпатичном месте, обитают самые настоящие призраки, пожирающие души простых смертных. Ольсен не суеверный, более того, он не поддается на детские легенды, потому что давно уже вырос, но, честно говоря, идти в это здание не хотелось. Хотя бы из-за возможности столкновения с той самой Эрикой Ричардсон.
Томсон, сопровождаемый крупным телохранителем, уверенной походкой направился прямо ко входу в здание. Йоханесс никогда не считал себя трусом, а в подростковом возрасте он и вовсе являлся самопровозглашенным повелителем безрассудства в городе. Разумеется, за юные годы пришлось дорого расплатиться, поэтому с возрастом пришло осознание, а тяга к приключениям испарилась. Но, наверное, всё же не