Планета чудовищ. Елена Владиславовна Радзюкевич
Границы отменили же!
– Получается, что русские и американцы воевали друг с другом? – спросил Селет.
Денис растерянно посмотрел на Трей, а Селет подумал, что надо бы прочитать о недавней истории Земли поподробней.
– Нет, – ответила Трей. – Войну начали японцы, когда напали на Сибирь…
– А это что за страна? – снова спросил Селет. Земные дети молчали, и илльфи спросил: – Вы что, историю своей планеты не знаете?
– Знаем! – закричали Денис и Трей и, перебивая друг друга, начали рассказывать: – Сибирь – это не страна, это район в России. Началось глобальное потепление, вода затопила Японию. И японцы стали переселяться в Сибирь. То есть в Россию. Им жить было негде. А Россия была очень большая страна, но холодная. Зато когда потеплело, там стало много хороших мест, где можно жить. И всем хотелось. Особенно тем, чьи страны затопило водой. Вот из-за этого и началась третья мировая война. Кончилась она, когда открыли эффект телепортации, а воду откачали на Луну. Места стало много. И люди решили, что границы не нужны. Надо всем жить вместе, только так, – закончила Трей словами учебника, – можно было восстановить разрушенную экономику и наладить достойный уровень жизни.
– Ядерное оружие применяли? – спросил Селет. – Если тут так готовились…
– Были взорваны четыре нейтронные бомбы, – сказал Денис.
– Значит, – сделал вывод Селет, – мы нашли дневник человека, который жил здесь до вашей третьей мировой войны. Что там дальше, Трей, читай!
– «Два, три, точка, ноль, восемь, точка шесть и два. Будем жить…»
– Что это за цифры? – спросил Селет.
– Вот, смотри сам, – Трей повернула нот к нему.
– Это дата.
– А где год? В году четыре цифры, – возразила Трей.
– Так пишут иногда, – сказал Денис. – Сейчас какой год?
– Две тысячи триста шестьдесят седьмой. Сам знаешь.
– Как говорят?
– Шестьдесят седьмой.
– Тогда, это двадцать третье августа… шестьдесят второго… Две тысячи… сколько?
Денис почесал затылок.
– Не знаю. Читай дальше.
– Будем жить в Сосновке, – продолжила Трей. – Рядом горы, но ходить туда нельзя, там копают шахты, а местные жители пасут овец. Их охраняют злые собаки. Маринкину сестру Верку загрыз пес. Она плакала, когда рассказывала. Мать Верки собралась увольняться с сельпо и уезжать. Моя мама сказала, что Тамаре Викторовне повезло. Отец стал ругаться – как повезло, если дочь погибла, а мама сказала, что вторая девочка осталась жива и она сама тоже. Что нужно уезжать. Уезжают трусы. Хорошо, что мы не уехали. Я не трус. Т.В. отрабатывать еще два месяца. Может, еще передумает, и Маринку не увезут».
– Отрабатывать? – переспросил Селет. – У вас тут что, был принудительный труд?
– А у вас нет?
Селет покачал головой.
– Ты не знаешь, – сказал Денис. – У всех был. Рабство, например, – не известно ни одной разумной расы, у которой не было бы в истории рабовладельческого строя.
– Я думаю, что это писал