Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796—1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора. Игорь Зимин
target="_blank" rel="nofollow" href="#n_259" type="note">[259] Чай разливала одна из фрейлин, и тут же цесаревич играл в вист со «своими», как называл он адъютантов и вообще состоявших при нем лиц.
В 20 часов, после благословения родителей, дети отправлялись спать.
Многие из традиций, бытовавших в Петергофе, в несколько ином виде реализовывались и близ Александровского дворца. Например, знаменитые штурмы кадетами петергофских фонтанов в Царском Селе заменялись кадетскими трапезами перед Александровским дворцом.
Гусары перед Александровским дворцом. Худ. К. Пиратский. 1849 г.
Поскольку в Царском Селе находился Александровский (малолетний) кадетский корпус, курировавшийся лично Николаем Павловичем, а также квартировал лейб-гвардии Кирасирский полк, то «в праздники, даваемые кирасирам, перед Александровским дворцом разбивались длиннейшие шатры, накрывались столы и тут, вперебой с солдатами, размещали нас за полковую трапезу. Разница была только в том, что им давали стакан водки, а нам бутылку меду, которую всегда пивали солдатики. Также частенько водили на Коровью ферму, где поили молоком досыта, отчего шествие роты домой по саду сильно замедлялось, ибо много было остановок в кустах по случаю желудочных отправлений. Тут на ферме мы бегали на лошадиное кладбище, почему я узнал, что конь Александра I прозывался “Бьют” На нем он сделал всю Французскую кампанию. Не знаю, придется ли мне лежать в такой злаченой могиле», – вспоминал художник А.П. Боголюбов, множество картин которого украсили стены императорских комнат в Александровском дворце в 1860-1870-х гг.
О малолетних кадетах старались заботиться и без официального на то повода. По воспоминаниям художника-мариниста А.П. Боголюбова, окончившего Александровский кадетский корпус: «Не состоится какой-либо обед во дворце или есть излишек конфет и фруктов – все это присылалось в Корпус. Царица с детьми тоже часто у нас бывала. Но ее приходы были больно церемонны. Кто мало-мальски подскочит к ней бойко с обычной фразой: “Дайте что-нибудь на память”, того после драли розгами, почему её и побаивались. Но все-таки, коли даст, бывало, платок, то вмиг он уже оказывался в кусках, а иногда обдирали и всякие фалберм платья или шубки».
Осенью 1852 г. по повелению императрицы вновь «поправлялись» комнаты великого князя Константина Николаевича и великой княгини Александры Иосифовны (гостиная, кабинет и опочивальня), устроенные в бельэтаже правого флигеля за Концертным залом в 1849 г. Для Кабинета тогда сделали два «оконных матраца из трипа цветом масака». Надо отметить, что подушки на широкие подоконники, на которых так удобно сидеть, были обычной деталью дворцовых интерьеров еще в XVIII в. Главные работы тогда шли в Опочивальне великой княгини, где поставили «односпальную кровать орехового дерева с матрасами и подушками вместо двуспальной», которую приказали «перенесть в спальню Константину Николаевичу и к ней прибавить 2-е ширм орехового дерева. Туда же сделать два оконных матраца под цвет стен».[260]
РГИА. Ф. 487. Оп. 8. Д. 6207. Л. 3 (О прибавлении мебели и оконных матрацев в комнаты великого князя Константина Николаевича и великой княгини Александры Иосифовны в Новом дворце. Октябрь 1852 г.).