Изнанка российско-украинского конфликта, или Как поссорились соседи. Борис Шапталов
в «несвободной» России пошли на автономию народов, даже самых малых, а в «демократической» Украине подавляют даже крупный этнос.
После года донбасского конфликта пришел кое-какой опыт, обозначились сдвиги в украинском умонастроении. Они просматриваются в следующей заметке по поводу парада 9 мая в Донецке:
«Много фото и видео со вчерашнего парада боевиков ДНР в Донецке. Людей было действительно много, как в довоенные, мирные времена… Фотографии из Донецка свидетельствуют о том, что прошедший год не научил жителей ничему…»
Но он, похоже, чему-то научил автора. Отсюда его умозаключения:
«Нужно уметь признавать очевидные вещи. Донецк враждебен Украине и лоялен оккупантам и коллаборационистам. Я не думаю, что для всех нас по обеим сторонам линии фронта есть смысл жить вместе в одном государстве»[18].
Давно бы так, сколько жизней было бы сохранено! Только насчет оккупантов неувязка. Оккупанты те, кто силой навязывает свою волю населению, а если население им радо, то их называют освободителями. Если бы украинская армия захватила Донецк, то – и автор де-факто это признает – они стали бы подлинными оккупантами, а кто бы с ними сотрудничал из местных – коллаборационистами. Вот такой расклад.
Донбасс – зонд аномалии
Что произошло там, вроде бы ясно: большая часть населения Донецкой и Луганской областей выразила недоверие Украинскому государству и не захотела оставаться в качестве его составных частей. Россия поддержала это желание. Кремль вроде бы тоже. После чего пошли сплошные непонятки.
Украинская сухопутная армия в апреле 2014 года насчитывала 90 тысяч человек. Солдаты служили один год. То есть половина этого состава была плохо обучена и не готова к боевым действиям. По сути, провозглашенным Луганской и Донецкой республикам могли противопоставить несколько тысяч солдат. К тому же, как быстро выяснилось, они не горели желанием воевать. Гражданское население неоднократно голыми руками останавливало воинские подразделения и разоружало их. Единственно, кто готовы были воевать – добровольческие батальоны украинских националистов. Но и они находились в стадии формирования и вооружения, и потому разгромить «нацистов» не представляло особой сложности. И тем более это надо было сделать, раз в Киеве власть захватила «фашистская хунта». Однако… Тут и начались странности. Несмотря на бравурное заявление от 1 марта, руководство России с помощью Донбассу не спешило. Не то что ее не было. Она была. Но в очень дозированных размерах. В таких, которые не позволяли разгромить несколько националистических батальонов («Днепр», «Азов», «Айдар», «Донбасс»), действующих против ЛНР и ДНР, хотя других сил на тот момент у Киева не было. Если бы удалось разбить три-четыре батальона численностью по несколько сот человек, ситуация кардинально изменилась бы не только в Донбассе, но и в колеблющихся Харькове, Днепропетровске, Одессе. К тому же в этих батальонах концентрировались главные силы