Конфиденциально. Ближний Восток на сцене и за кулисами. Евгений Примаков
Нила оба лидера решили расслабиться – на яхте «Хурия» пошли порыбачить. Настроение было приподнятое. Насер решил представить Хрущеву иракского президента Арефа, который находился на борту.
«Ареф – патриот, – сказал Насер, – он стремится к сближению с Советским Союзом и просит развивать эти отношения с чистого листа, перевернув горестную страницу».
Хрущев, не стеснявшийся, как обычно, в выражениях, ответил: «Да я с ним на одном поле с… не стану». Когда Олег замялся с переводом, Хрущев на него прикрикнул: «Переведи слово в слово». Правда, потом Насеру удалось как-то смягчить обстановку.
Прорыв в отношениях с сирийской «Баас»
Потепление, а в дальнейшем развитие отношений СССР с Сирией впрямую зависели от того, как воспринимали в Москве сирийских баасистов – Партию арабского социалистического возрождения (ПАСВ). Сначала это восприятие складывалось под впечатлением, что сирийские баасисты поддерживают своих иракских сотоварищей по партии, которые проводят откровенную кровавую антикоммунистическую линию. Негативным образом сказывалось, что сирийская ПАСВ рассматривалась до поры до времени в качестве единой, без наличия различных, даже противоположных по своим политическим позициям групп.
Став корреспондентом «Правды» в Каире, я уже через несколько месяцев получил указание из редакции вылететь в Дамаск. Был октябрь 1965 года. В результате этой поездки в «Правде» появилась статья под названием «Многоэтажный Дамаск». Она начиналась с описания, что в дамасских домах, высота которых ограничивалась высотой минаретов мечетей, несколько этажей уходило в землю, но не просто в виде подвальных. Вокруг таких этажей существовало пространство, отводимое под цветы, деревья, – своеобразные садики ниже уровня надземной части здания. С дальнего расстояния трудно было определить, сколько этажей в таком доме. Это можно было сделать, только приблизившись к нему вплотную. С такой весьма своеобразной архитектурой для меня и ассоциировалась сирийская «Баас». Статья «Многоэтажный Дамаск» была первой публикацией в «Правде», которая в то время задавала тон всей советской прессе, о неоднородности сирийской «Баас», о существовании в ней прогрессивных сил.
В основе статьи лежали встречи и беседы в Дамаске с рядом баасистских деятелей. Одним из них был председатель Всеобщей федерации рабочих профсоюзов Халед Джунди. Будучи баасистом, он в беседе со мной открыто противопоставлял свою точку зрения на будущее развитие Сирии платформе основателей его партии – Битара и Афляка. Встретился я позже и с его братом Абдель Каримом Джунди. Он тоже подчеркивал необходимость отхода от застоя – преобразования сельского хозяйства в интересах крестьян – и настаивал на изъятии земель у помещиков и создании крестьянских кооперативов. Оба брата и многие другие категорически возражали против антикоммунизма верхушки ПАСВ. Позже я узнал, что после появления моей статьи Халеда Джунди хотели исключить из партии, но не