Шоколадный паж. Анна Данилова
почему же ты это не рассказала следователю?
– Не знаю, я вообще ничего не понимала…
– Ведь ты же действовала в целях самообороны. Ты – беременная женщина, тебя затащили в подъезд и под дулом пистолета заставили раздеваться… Да я найму тебе лучших адвокатов, я сделаю все, чтобы тебя только выпустили отсюда… Ты голодна? Как себя чувствуешь, Валя?
– Хорошо. Я нормально себя чувствую. И с ребенком все хорошо. Ты не переживай…
Она говорила не сама. Инстинкт самосохранения диктовал ей слова, фразы. Второй раз в жизни она забрела в тупик, и рядом снова был Лева Кайтанов. Но если в первый раз все было куда проще, ведь она успела вовремя вернуть и положить в сейф украденные из своей же конторы, где она работала бухгалтером, деньги, то сегодняшнее ее положение было, по ее мнению, безвыходным. Ее осудят, дадут срок, и рожать она будет в тюрьме.
– Ответь мне на один вопрос. – Лева придвинулся к ней почти вплотную. – Зачем ты призналась?
Она не знала, что ему ответить. Правду? Он никогда не простит ее и всю оставшуюся жизнь, уже без нее, с тоской будет прокручивать лишь самые мрачные кадры из их совместной жизни. И вряд ли поверит в то, что ребенок, которого она носила под сердцем, был его ребенком. И как может Кайтанов, с его жестким характером, смириться с тем, что он последние полгода делил свою жену с другим мужчиной! У его любимой Валентины два мужа? Две семьи? Два хозяйства? Два… супружеских ложа? Она и сама до сих пор не могла прийти в себя от того двойного образа жизни, который ей приходилось вести, обманывая Леву. Но и бросить своего первого мужа в том состоянии, в котором он находился, тоже не могла. Смерть Либина, Сергея Либина, скрывающегося под именем Юрис Гордис, все расставила бы наконец по своим местам и вернула бы Валентину в семью, где ее мужем был Кайтанов, но лишь в одном случае – если бы смерть Сергея была естественной. Но выстрел в висок – насилие в последней, необратимой его стадии. И виновный – в моем лице– должен непременно понести наказание. Сергей был молод, он мог бы еще долго прожить и рано или поздно устроить свою жизнь…
Теперь же, когда она, стараясь не смотреть Кайтанову в глаза, назвала Либина психически больным человеком, способным возбудиться от одного вида большого живота беременной женщины, она поняла, что убила Сергея дважды. Один раз – физически, другой – своим предательством. И все ради запоздало пришедшего к ней чувства раскаяния в содеянном… Только теперь, когда мысли ее обрели логику молодой и здоровой женщины, ожидавшей ребенка, она начала успокаивать себя тем, что предала Сергея ради новой жизни, ради ребенка, который должен родиться.
Кайтанов принес ей теплые вещи, продукты и деньги.
– Подожди совсем немного, и я освобожу вас отсюда… Я сделаю все возможное… – Последние слова прозвучали как клятва, вызывая у Валентины болезненный озноб и мурашки. – И еще… Я понимаю, конечно, что вопрос идиотский, но все-таки… он ничего не сделал с тобой?
– Нет, – порозовела она от стыда. – Не успел.
– Валя…