Карадагский змей. Остап Стужев
Атмосфера, царившая на его лекциях, исключала присущую подросткам рассеянность. Разгадка такого феномена, в сущности, лежавшая на поверхности, заключалась в прописной истине о мастере, который может простым языком изложить самые сложные проблемы. В отличие от большинства педагогов, повторяющих схоластику, вычитанную ими в книгах, написанных другим схоластами, Царев рассказывал о вещах и событиях, представляющих реальную жизнь, и открытиях, зачастую сделанных им самим. Прервать течение такой лекции не мог никто, и если бы Изотову пришлось защищать подходы к аудитории с оружием в руках, он поступил бы так, не раздумывая ни полсекунды.
Встретив прибывших гостей в подземном паркинге, Изотов подчеркнуто вежливо, многократно извиняясь за задержку, предложил фельдъегерям подняться на лифте в приемную Царева и ждать там. Видя недовольные лица офицеров, Изотов, всячески стараясь избегать фраз, способных привести к конфликту, поглядывал на свою стальную «Дайтону» с черным циферблатом. До конца сакральной лекции оставалось более получаса. «Не застрять ли нам всем в лифте», – прикинул он, но ему самому тут же стало скучно от такой перспективы. Зная, чем умаслить каменные сердца службистов, Изотов отправил сообщение руководителю блока питания с просьбой прислать в приемную из буфета двух симпатичных официанток. По долгу службы постоянно соприкасаясь с учеными, он отлично знал обе теории относительности, одна из которых утверждала, что время может идти быстрее или медленнее в зависимости от обстоятельств. Сам он, конечно, не очень разбирался в сложных формулах инвариантных релятивистских уравнений, но многолетние наблюдения, сделанные им лично, позволяли надеяться, что шуршание женских юбок как минимум сделает течение времени более приятным. Выиграв таким образом еще несколько драгоценных минут, Изотов мог бы гордиться своим умением вести дела, если бы не бешенство, читаемое в глазах подполковника, к запястью которого наручниками был пристегнут портфель со сверхважным и сверхсрочным донесением.
– Пять минут ничего не решают, хотите, я сам приму пакет? – предложил Изотов, намеренно сокращая время, оставшееся до конца лекции.
– Это невозможно. Документ предназначен для вручения лично академику Цареву, – возразил старший из прибывшей группы.
– Хорошо, я лично пойду за ним и потороплю, – согласился с услышанными доводами Изотов. Он вышел из приемной, выполняя таким образом первую часть сделанного им заверения, при этом никоим образом не намереваясь выполнить свое обещание поторопить Царева. Пересекая просторный вестибюль с мраморными колоннами, Павел Николаевич задался вопросом, можно ли считать его слова правдой или неправдой, учитывая, что часть из декларируемых в них намерений была исполнена немедленно и продолжала исполняться в текущее мгновение, а вторая так и останется пустым обещанием. Подойдя к дверям зала для научных конференций, в котором Царев читал свои еженедельные