Карадагский змей. Остап Стужев
что задание в этот раз будет настолько же необычным, насколько опасным и, возможно, невыполнимым.
После внезапного отъезда четверых моряков компания молодежи, пополнившаяся днем непонятно на какой основе привлеченными Трубачом девушками, немедленно разделилась в своих приоритетах на проведение оставшихся часов июльской ночи. Мнения даже внутри союзнических групп разнились настолько, что не было никаких шансов хоть как-то договориться. Шницель и Катя номер один просто ушли, не утруждая себя церемонией прощания. Коротич, явно терзаемый обидой за то, что его друзья уехали без него, тут же рассорился еще и с Мариной, которую он, по правде говоря, не сильно ценил с самого начала. Подозревая, что она досталась ему из-за сговора Иноземцева с Масловым, и что Катя номер два и Аня, соответственно распределенные между ними, очевидно лучше, чем его Марина, он с самого первого дня не находил себе места и ссорился с ней по три раза за день. Трубач звал обеих своих новых знакомых уединиться втроем в каком-то сомнительном отеле, на что они отвечали шутками и размытыми обещаниями поступить именно так, но исключительно после посещения модного ночного клуба. А так как у Васи Трубача, совершенно очевидно, ни при каких вариантах не могло найтись для такой экскурсии необходимых ресурсов, он продолжал уговаривать их, перемежая свое нытье сказками и небылицами про ожидаемое им наследство.
Поняв, что сегодня никаких танцев ждать не следует, и сам Ушаков, даже если и вернется вместе с остальными не слишком поздно, вряд ли будет расположен к веселью, Нина помогла Севиной маме убрать со стола и, решив не дожидаться шушукавшихся о чем-то в уголке Катю номер два и Аню, ушла к себе в гостиницу в обществе хнычущей от несправедливой обиды Марины.
Разливающийся повсюду свет огромной луны делал темную синеву неба почти прозрачной, и казалось, что до звезд можно запросто дотянуться. Узкая дорожка, когда-то асфальтированная, а сейчас вся покрытая проросшим между потрескавшимся покрытием сорняком, петляя, вела вниз, в сторону центра поселка. Чтобы не оступиться, Нине и Марине приходилось больше смотреть под ноги, чем на мерцающие созвездия. Неожиданно сзади послышался звук торопливых шагов. Обернувшись, девушки увидели спешившего к ним Женю Коротича. Черты его лица, сначала радостно-приветливые, изменились за долю секунды. Ни Марина, ни Нина никогда не видели его таким раньше. Что это было, страх или готовность принять неравный бой, девушкам не суждено было узнать уже никогда. Они смотрели на живого Коротича последние секунды. Маленький металлический предмет, пущенный кем-то, стоявшим у них за спиной, с характерным свистом пролетев между Ниной и Мариной, воткнулся Коротичу в сонную артерию. Постояв совсем немного на ногах и удивленно трогая обеими руками торчавший из шеи японский уракен, он сначала опустился на правое колено и уже потом упал лицом вниз, заливая асфальтовую крошку кровью, тугой струей вытекавшей из разорванной артерии. Девушки бросились