Реконструкция. Борис Лифановский
понял Митя, фирма имела отношение к Министерству обороны. Во всяком случае арендаторы назвались бывшими военными, а представить, что у нас в стране вертолетами могут торговать частные лица, у Мити тогда не получилось.
Проще говоря, Вихров особенно не вникал в то, кому он сдал помещения. Фирм в то время расплодилось немерено, поэтому раз вертолеты – значит вертолеты.
Оказалось, впрочем, что эта фирма была какой-то особой: договор с ней Вихров заключил в марте 1992 года, но сколько с тех пор он ни пытался увидеться с арендаторами, сделать этого не удавалось – комнаты оставались запертыми. Лишь несколько раз кто-то говорил Вихрову, что видел людей, входивших или выходивших из них, однако сами арендаторы с Митей не общались, а застать их он никак не мог.
Тем не менее рассчитывать в этой ситуации можно было только на «вертолетчиков»: других источников дополнительного финансирования у Вихрова просто не было. Поэтому в течение следующих нескольких дней Вихров поставил себе в план регулярное посещение этих помещений. Он аккуратно приходил в недавно отремонтированный корпус и дергал дверные ручки комнат, отданных в аренду. Двери были заперты.
У Мити вошло в привычку заходить во флигель и в буквальном смысле слова ломиться в закрытые двери. Однажды вечером, перед уходом из школы, он автоматически направился во второй корпус для очередной проверки.
Вихров нажал на ручку двери, и она, против обычного, подалась. Он оказался в темноте между дверьми – все классы первого этажа были оборудованы тамбурами для лучшей звукоизоляции – и почувствовал, что в комнате явно кто-то есть. Тогда Митя осторожно приоткрыл вторую дверь.
За столом сидели двое худощавых мужчин с обветренными, чисто выбритыми лицами, их стрижки с короткими висками не скрывали пробивающуюся седину. Несмотря на то что они были в штатском, Вихров узнал в них тех самых бывших военных, которые год назад арендовали у него помещение.
Один из мужчин посмотрел на Митю и встал из-за стола. Пока они сделали навстречу друг другу несколько шагов, Митя заметил, что с тех пор, как он был здесь год назад, ничего не изменилось. Ремонт был почти так же свеж, у окна стояли те же стол и стулья, которые он сам распорядился сюда поставить. Ни шкафа с бумагами, ни каких-то скоросшивателей, офисных причиндалов, ни папок с надписями «Входящие» и «Исходящие» и проч. – ничего этого не было. Из нового были только серый кнопочный телефон «Панасоник» и початая бутылка дорогого французского коньяка. Пластиковая тарелка с дольками лимона и граненые стаканы не в счет.
– О! Директор! Сколько зим! Прости, из головы вылетело, как тебя…
– Дмитрий Сергеевич, – тихо сказал Вихров.
– Митя, значит! Ну да, конечно! Извини. Ты проходи, садись – мы тут как раз…
Мужчина придвинул еще один стул так, чтобы Мите было удобнее оказаться за столом. Его партнер извлек из портфеля стакан и молча поставил его перед Митей – взаимопонимание между мужиками было полное.
– Ты