Папина дочка. Путь от отца земного к Отцу Небесному. Наталья Москвитина
помогли братцу Кролику избежать смерти. Я не знала, что в помощи беременным я найду свой путь. Но получилось ровно как в сказке. Может, подсознательно, но я просила не ставить меня туда, куда я в итоге попала и пригодилась.
Но перед этим была война. На тот момент я родила троих детей. Последнего – в 25 лет. Тогда я искала вид служения людям и отправилась в Косово. А началось все с младенца. Вернее, с того, что его не было.
Сербский младенец
«А у вас есть дети?» – я задала этот вопрос Майе, сербской молодой девушке в Черногории. Она мне помогала сидеть с тремя детьми каждое утро, с 6 до 9. Я успевала за это время принять душ, приготовить завтрак детям и поесть сама. Дальше сербкиня (а вовсе не сербка, на русский манер) уходила работать в ресторан, а я проводила целый день одна с детьми. Старшей было четыре года, среднему – два, а младшей – год. В Москве загорелись торфяники, и я застряла на море вместо двух недель на два месяца. Очень скоро я познакомилась с условно русскоговорящими сербами, молодой парой. Супруга предложила мне помощь на раннее утро. И в первый же день я спросила у нее про детей.
Говорить по-русски она могла всего несколько фраз, но языки похожи, и мы понимали друга друга через жесты и мимику. Я увидела, что она расстроилась от моего вопроса. Обрывочно я поняла, что детей у них нет около пяти лет и, возможно, не будет. Я не очень разобрала почему, но зато узнала, что ее супруг и его родные – беженцы. Они скромно живут сейчас в центральной Сербии, а на лето приезжают в Черногорию подработать. Ее супруг бежал из Косово во время конфликта в 1999 году, когда бомбили Белград, а в Косово была резня. Коренные сербы жестоко вытеснялись албанцами. Он и его четверо братьев и сестер, вместе с родителями, под обстрелом покидали родной дом. Они запрыгнули в машину, не взяв с собой ничего.
Доехав до ближайшего свободного от албанцев города, семья моего друга нашла заброшенный дом. Он был старый и перекосившийся, в крыше зияла дыра. В нем они и жили, когда мы с детьми, подружившись, приехали в гости. Мы подружились семьями и через два месяца расставались с трудом. Они говорили, что привыкли видеть русских с двумя детьми, даже апартаменты рассчитаны на одно-двухдетные семьи. А тут молодая русская с тремя почти погодками. В аэропорту мы прощались со слезами. И я придумала план, как им помочь родить.
Вернувшись в Россию, я стала молиться о них. Постоянно поминала их в храме и дома в молитве, обязательно заезжала в храмы по пути, если выбиралась из дома по делам. Мы созванивались, но вести о беременности не было. А время шло. И тогда я позвонила подруге: «Ань, привет! Какие иконы дарят тем, у кого нет детей?» – «Феодоровскую икону Божьей Матери, конечно». И я поехала за ней.
Вошла в магазин, где продают писанные иконы. Попросила показать все Феодоровские Богородичные. Увидела. Много каноничных знакомых икон. Строгий лик, темно-зеленые цвета. У Младенца до колена оголена ножка. Какую выбрать? И в этот момент продавец показал мне еще одну Феодоровскую, совсем не каноничную: ярко-красно-золотое изображение,