Собрание произведений. Т. III. Переводы и комментарии. Анри Волохонский
выдвигает разумный довод, почему Он так сделал. Тем не менее сам Он оставался Господом всего созданного и вылепил человека из того вещества, которое было под рукою. А потом Он взял материи от самого человека, как уже сказано, и создал и изготовил женщину. И поэтому я говорю: человек, несомненно, был оформлен благороднейшим Умельцем, и его вещество весьма улучшилось после изготовления. По этой причине дама сделана из равного по достоинству, если не лучшего вещества, чем мужчина. И в этом отношении пусть никто не выходит с попытками опровергнуть следующую истину: даже если бы милость Господа нашего и не была столь обильной, чтобы заставить Его вложить в мужчину стремление властвовать над любым человеческим созданием, мы, сотворенные из более благородного материала, чем Вы, милый мастер, тем не менее должны подчиняться вам по распоряжению Властителя. Но Бог ничего не делал без смысла, ибо если некая вещь, которая из другой происходит, будет ей покорна, то это дело подходящее. Так дама должна подчиняться мужчине, мужчина – земле, а земля – Богу, ибо Бог – творец и властитель всякой твари. Поэтому каждый должен знать, что он обязан покорствовать тому, из чего вышел, а главное – Богу, который все создал, о чем уже сказано. По этой причине, о господин и повелитель, я, будучи женщиной, должна слушаться Вас, мужчину, откуда следует мое намерение взять для использования кажущееся мне нужным, а если что останется, пусть ждет, пока не окажется пригодным или для меня, или для кого другого.
И поскольку вышло так, мой милый господин, любезный повелитель, что вы мне доказали рассудочными доводами о памяти, будто у нее две двери – зрение и слух, конечно же, очень полезно было для меня узнать эту истину. Ведь если Вы даете мне понять таким доводом, что память сама является и хранимым сокровищем, и его охранником, мне, разумеется, нужно следить, чтобы ни Вы, ни кто другой не сказали мне чего-либо, обременяющего каким-то образом мою память. Ибо Вы как будто указываете, что я в полном одиночестве в Вашей памяти, откуда и сами Вы не можете удалиться, как Вы говорите в Вашем сочинении. Ах, Боже истинный, раз уж так сложилось, что я совсем одна в этой сокровищнице, насколько полезно было бы мне объявить о создании военного резерва, который, по Вашим словам, нужен королю, не способному навести порядок с горстью взятых с собою вассалов!
А нужда, очевидно, велика. Ибо, как я понимаю, Вы говорили мне, сообразно природе Петуха, пронзительные речи, которые, как Вам кажется, необходимы, чтобы достичь Вашей цели. Но я недостаточно умна, чтобы воспользоваться Вашими речами, и не знаю, куда обратиться за поддержкой, разве глянуть на Дикого Осла, о котором Вы, я слышала, высказывались. Ведь Вы, кажется, сказали, что он никогда не ржет, пока не спятит с голодухи. И правда, конечно, я могу ржать! Ведь сообразно тому, что Вы говорили, у меня великая нужда в помощи.
Как Вы мне сказали о Волке, его природа такова, что если человек его видит до того, как сам будет увиден, он тут же теряет и силу и отвагу, но если Волк первым видит человека,