Вторая жизнь во тьме. Юлия Григорова
по одеялу и вытянулась на кровати. Рука противно ныла, но мне было всё равно. Я прислушивалась к отголоскам полученного наслаждения и пыталась ощутить их в полной мере. Никакие действия Стеллана за последние два года не вызывали во мне таких эмоций и ощущений, как сейчас.
Честно признаться, никто не вызывал во мне ничего такого, кроме графа… Нет, об этом думать нельзя, ни за что и никогда. Я замужем, и я сделаю всё, чтобы полюбить своего супруга, как бы сильно я ни ненавидела его отца. Ведь Нейтан – не он, и даже моя мама отметила это, иначе она никогда бы не назвала его хорошим человеком.
Ничего. Это только первая ночь. У нас вся жизнь впереди и ещё много ночей. Если он сам ко мне не прикоснётся, когда я буду готова, я сделаю всё сама.
Глава 5. Вечер откровений
За сто тридцать один день до их прихода
Криста
Казалось, что ещё один день пути я не выдержу, но стоило опуститься в лохань с горячей водой, приготовленную специально для меня, и все опасения как рукой сняло. Вода приятно обволакивала тело, расслабляя его и очищая от дорожной пыли и пота, скопившихся на коже за прошедшее время. Две служанки принялись усиленно мылить волосы и тереть меня мочалками, но я не обращала на них внимания, откинувшись на бортик лохани так, чтобы девушке было удобнее заниматься волосами над специально приготовленным и отдельно стоящим корытом, приспособленным сейчас под мои нужды.
На следующий после свадьбы день герцог Нейрон велел собираться в путь. Не став слушать причитания своей супруги, усиленно пытавшейся уговорить его отложить поездку, мужчина отдал приказ, и все вокруг засуетились, выполняя волю хозяина. О том, правильно ли прошла наша с Нейтаном брачная ночь, никто не вспомнил, кроме моей матери, в объятиях которой я и провела все последние часы перед отправлением домой. Нам с ней предстояло ехать туда вместе, а вот Калисту оставили в крепости герцога, и ему не пришлось объяснять мне почему.
Если бы я не выполнила то, что от меня требовалось, то у него в рукаве осталась бы ещё она. Сестра выступала заложницей, через которую в случае моей неудачи герцог планировал добиться своего. Я не хотела уезжать, но меня никто не спрашивал. Меня вообще никто больше ни о чём не спрашивал.
Уже к обеду довольно внушительная процессия, в основном из солдат и прислуги, выехала из стен крепости герцога в сторону моего дома. Ничего хорошего это с собой не несло, особенно для отца, и я старалась не думать о том, что будет, когда мы достигнем цели. Два, а то и три дня мне предстояло трястись в экипаже в обществе двух дам, которых я не знала. Их имена вылетели у меня из головы сразу после того, как мне их представили. Они обсуждали между собой последние сплетни, а я не представляла, кто те люди, о которых они разговаривали.
Мама ехала в одном экипаже с герцогом. После отъезда он не отпускал её от себя ни на шаг. Каждый раз, когда мы делали остановку и мне удавалось избавиться от общества своих спутниц, я пыталась найти её взглядом, но не могла, и приходилось просто довольствоваться