Ловцы книг. Волна вероятности. Макс Фрай
приблизительном переводе означает «Мать твою за ногу». Но публика в «Крепости», слава богу, привычная, каких только заковыристых выражений на своем веку ни наслушалась. Поэтому никто не начинает выспрашивать, при чем тут небо и что за тень.
– Сейчас согреешься, – говорит Лийсу очень красивая женщина (впрочем, ему в этом баре красивыми кажутся все до единого, потому что Лийс видит, в первую очередь, настроение, чем оно лучше, тем красивей в его глазах человек).
– Уже согрелся, – благодарно улыбается Лийс. – Глинтвейн отличный. Из ряда вон выходящий у вас глинтвейн.
– Да, вкусно вышло, – соглашается женщина. – Из-за клубники, наверное. Мне как раз перед вашим приходом подарили коробку клубники. Тебе повезло.
Лийс энергично кивает – мол, еще как повезло! – пьет глинтвейн и с любопытством озирается по сторонам. И понемногу начинает понимать, зачем некоторые высшие духи соглашаются без священных имен и могущества жить среди обычных людей. У этих обычных людей, говорит себе Лийс (Лаорги), бывают такие шикарные бары с глинтвейном! И среди них можно найти таких прекрасных веселых друзей! (Что Лийс понимает, это ему только кажется; впрочем, часть правды в его догадках все-таки есть.)
– Он приехал издалека, – скороговоркой объясняет Артуру Юрате. – Не сообразил, что у нас тут холодно. Прогноз погоды заранее не посмотрел. И я, молодец такая, не догадалась предупредить. Моя одежда ему не подходит. Даже не в том беда, что женская, просто от холода не спасет. Сам знаешь, как я зимой одеваюсь, – Юрате демонстративно оттягивает рукав своей белоснежной куртки, чтобы стало понятно, насколько он тонкий. – И шарф у меня дома всего один, да и тот летний – помнишь, смешной с черепами? Короче, давай разденем тебя, дорогой.
– Давай! – легко соглашается Артур и тут же начинает расстегивать брюки.
Юрате хохочет:
– Вот спасибо! Спонтанный стриптиз репутации «Крепости» не повредит! Но вообще я имела в виду, может, у тебя дома есть лишняя теплая куртка? Шапка, шерстяные носки…
– У меня есть дубленка, – вспоминает Артур. – Родители еще давно подарили. Теплая – зашибись. Но, собака, тяжелая, поэтому я ее не ношу. И теплых носков какая-то страшная куча. Сбегать и принести?
– Пожалуйста, – кивает Юрате. – Но чем бегать, лучше возьми такси.
– У меня свитеров дома столько, что полгорода можно одеть, – говорит Три Шакала, услышав их разговор. – Правда, они не новые. Ну так это не страшно, наверное? Твоего друга надо согреть, а не нарядить?
– Нарядить! – смеется Юрате. – Причем чем хуже, тем лучше. Чтобы на всю жизнь запомнил нашу суровую зиму. Спасибо! Но зачем тебе лишний раз на мороз выскакивать? Давай ключ, я сбегаю, только скажи, где что лежит.
– Сколько того мороза, здесь же близко, – напоминает ей Три Шакала, который на самом деле страшно рад, что самому идти не придется, и протягивает ключи. – В шкафу, который в прихожей. Там на двух верхних полках сложены все чистые свитера.
Лийс