Хонас и розовый кит. Хосе Вольфанго Монтес Ваннучи
ужином Ира не умолкла ни на секунду – она потчевала гостей перипетиями эмигрантов с Альтиплано [5]. Перед нами возникали вши, грязные ноги в разорванных сандалиях, эпидемия туберкулеза и легочное кровотечение, жилища в плачевном состоянии и смрад от немытых тел.
Встав из-за стола с урчащими животами, мы ретировались в сад, чтобы там выпить кофе. Крики и смех огласили прибытие Хулии с подругами. Они даже не удосужились поздравить меня или хотя бы осведомиться, что здесь происходит: свадьба, похороны или конспиративная сходка. Девушки обрушились на стол, как стая попугаев на кукурузное поле.
Громкие, нахальные, чуть развратные. Порывшись в моих пластинках, они заявили, что у меня допотопные вкусы. Подняли на смех Эмилию, которой интуиция заблаговременно подсказала запереться в туалете. И совершили налет на кухню в ее отсутствие.
Девушек было четыре. Квартет избалованных кобылиц. Сильвия с огненно-рыжей шевелюрой, низкого роста, темпераментная и энергичная, словно начиненная взрывчаткой. Ольга, разительно копировавшая Хулию (или наоборот?) прической и одеждой. Марина, самая высокая, горделивая блондинка, не желавшая взрослеть, шла навстречу половозрелости неуверенно и впустую расточала свою милую улыбку. И наконец, Хулия, заводила группы.
Появление девушек нарушило беседу. Их кипучая энергия притягивала внимание. Мы продолжали разговаривать, но невольно прислушивались к их смеху, делая при этом вид, что внимаем друг другу.
Гости обменивались пустыми замечаниями:
– Страна живет бедно, потому что народ не хочет работать. Если бы я был в правительстве…
– Что бы ты сделал, если бы ты был в правительстве?
– Я приговорил бы каждого безработного к двадцати ударам плетью.
– У меня идея получше. В Боливии избыток бедноты. Мы можем спихивать ее развитым странам. Двадцать отборных нищих в обмен на одного богатея. Швеция согласится. Их социальная служба поддержки обанкротится, если не найдет бедняков, нуждающихся в помощи. Им просто необходимо импортировать нищих.
Я слушал речи гостей, развалившись на диване и прихлебывая пиво, и не имел ни малейшего желания вмешиваться в эти идиотские разговоры. Налегать на алкоголь было нельзя, поскольку в желудке и без того пекло.
Вдруг я заметил, что Ликург нас покинул. Этот проныра совершил маневр, о котором мечтали остальные. Он дезертировал из компании взрослых и уютно расположился среди девушек за столом с пустыми тарелками, остатками риса, забытыми стаканами и с кружащим над ним роем мух. Хорошо представляю себе зависть моего тестя к Ликургу. Роль благочестивого мужа исключает флирт. Однако я частенько заставал его тискающим подружек дочери. Он похлопывал их по спине с притворным отеческим радушием, которое плохо скрывало его истинные намерения.
Следую примеру Ликурга и присоединяюсь к компании. От моего появления девушки не в восторге, но и не прогоняют. Ликург завладел вниманием Сильвии. Она изучает право и выясняет у моего друга вопросы,