Как стать богом. Михаил Востриков
неважно, – говорит Эраст Бонифатьевич, – Мы не формалисты. И Вы прекрасно понимаете, что нам от Вас надо. Будет Интеллигент в губернаторах, будут Вам еще двадцать тысяч. Не будет Интеллигента, у Вас возникнут неприятности.
Вадим молчит прижав к груди правую больную руку. Его трясёт. Он больше не плачет.
Эраст Бонифатьевич поднимается:
– Всё! Вы предупреждены. Счетчик пошел. Начинайте работать. У Вас не так уж много времени. Всего-то пять месяцев. Даже меньше.
– Как известно, – он поучающе поднимает палец, – Даже малое усилие может сдвинуть гору, если в распоряжении имеется достаточно времени. Так что приступайте-ка прямо сейчас.
– Если нет трения, – шепчет Вадим не глядя на него.
– Что? Ах да! Конечно. Но это уже Ваши проблемы. Засим желаю здравствовать. Будьте здоровы, – он поворачивается и идёт было, но вновь останавливается:
– На случай, если Вы решите сбежать в Америку или вообще погеройствовать. У Вас есть мама и мы точно знаем что Вы её очень любите, – лицо его брезгливо корчится, – Терпеть не могу низкопробного шантажа, но ведь с Вами поганцами иначе нельзя!
Он снова было собирается уходить и снова задерживается:
– В качестве ответной любезности за аванс, – говорит он, приятно улыбаясь, – Не подскажете кого нынче поставят на ФСБ?
– Нет, – говорит Вадим. – Не подскажу.
– Почему? Обиделись? Зря. Ничего личного: бизнес и боле ничего.
– Понимаю, – говорит Вадим, глядя ему в лицо, – Ценю…
Говорить ему трудно:
– …однако любезность оказать не могу. Я знаю чего хотят миллионы, но я представления не имею чего хочет дюжина начальников.
– Ах, вот так оказывается?! Ну да. Естественно. Тогда всего наилучшего. Желаю успехов.
И он идёт прочь больше уже не оборачиваясь и помахивая черной тросточкой-указкой. Элегантный, прямой, весь в сером, уверенный, надежно защищенный и дьявольски довольный собой. Мелкий Лёпа уже поспешает следом. Не прощаясь и на ходу засовывая в карман свои ореховые щипчики.
Кешик
А вот Кешик задерживается. Поначалу он делает несколько шагов вдогонку начальству, но едва Эраст Бонифатьевич скрывается за кухонной палаткой, он останавливается, поворачивает к Вадиму своё рыжее лицо вдруг исказившееся как от внезапного налета зубной боли и не размахиваясь мягкой толстой лапой бьёт Вадима по щеке так, что тот моментально валится навзничь вместе с креслом и остаётся лежать с белыми закатившимися глазами. Кешик несколько секунд смотрит на него. Потом еще несколько на узкий белый конверт, оставшийся на столе без присмотра. Потом снова на Вадима.
– С-сука с-саная, – сипит он едва слышно.
Быстро засовывает конверт к себе в карман, поворачивается и тяжело бухая толстыми ногами скачет догонять своих.
Некоторое время Вадим лежит как упал, нелепо растопырив ноги. Потом в глазах его появляется смысл. Он начинает хоть как-то дышать и пытается повернуться набок, опираясь на локоть больной руки. Поворачивается.