Однажды в Асхане. Владимир Волконов
и сродниться с ним, пробыв здесь пятнадцать или двадцать минут и обретя все то, чего настоящий мудрец ищет в уединении и размышлении, в то время как человек обычный – в дружеской компании, в застольных песнях, в хороших или сальных шутках, в обществе красивых или доступных женщин, на дне пивной кружки или толстого винного бочонка. Все это и юноша, и мальчик ощутили сразу же, стоило им только оказаться под сводами этого «храма» и сделать пробный и мучительный вдох. Хозяин таверны, приметивший их тут же взглядом всеведущего и бывалого простофили, лишь неопределенно покачал головой, то ли осуждая падение нравов, то ли признавая их явную неизбежность.
На Максимилиана и Эдмунда уже показывали пальцами и начинали посмеиваться над их ростом, готовясь отпустить шутку и побольнее, и похлеще насчет чего-нибудь еще, но тут сидевшая неподалеку Сорша поманила их рукой и сделала знак хозяину. Тот утвердительно кивнул и слегка поклонился, вернувшись к собственным делам. Шайка лучницы расположилась за узким и длинным столом, притулившимся под самой лестницей, что вела на второй этаж в комнаты для отдыха и «прочих развлечений, что угодны и желательны гостям». Сидя спиной к ступенькам и лицом ко всем, кто находился в помещении, Сорша явно чувствовала себя королевой, приковывавшей всеобщее внимание, и улыбалась своей обычной сладенькой улыбкой, обещавшей вожделенному взгляду одновременно все и ничего конкретного.
Неизменно хладнокровный и самодовольный Рутгер расположился рядом с ней. Полулежавший чуть дальше Рогир с любопытством поглядывал на Ральфа, демонстрировавшего какой-то дамочке свои короткие клинки и размахивавшего и подбрасывавшего их так, что та вскрикивала и повизгивала от изумления, граничившего с неподдельным ужасом. Напротив них устроились толстяк Пит и вихрастый разбойник, ожидавшие поступления пива, за которым давно уже отправили Слинта. На коленях у толстяка пристроилась Кэт, не перестававшая хлопать его по огромному пузу и называть при этом «моим сладким и грязным поросеночком», на что у того никак не получалось рассердиться. Плечистый же здоровяк Арчибальд, восседавший на столе у противоположной стены со своей обычной простодушной ухмылкой, позволял ощупывать себя и свои мускулы всем любопытным красоткам, казавшимся поначалу смущенными, но распалявшимся от первых же попыток и все больше приходившим в неистовство. Уильям сидел в одиночестве за столом Сорши, изредка поглядывая по сторонам. Остальные члены шайки расположились кто где и явно контролировали теперь все помещение, хотя и казались довольно расслабленными, да и были уже заметно навеселе.
– Проходите же, гости дорогие, – приветствовала их лучница. – Мы вас уже прямо заждались!
Сразу же помрачневший Эдмунд сел напротив нее. Максимилиан нерешительно взглянул на лютниста и, получив утвердительный кивок, направился к дальней скамье.
– Вижу, ты сошелся с нашим менестрелем, – продолжала Сорша, растягивая слова необычайно томно и нежно. – Как тебя зовут, кстати?
– Максимилиан.
– В