Новая Норма. Ксения Корнилова
из этого прекрасного дня. Решится ли она когда-нибудь на такой поступок еще раз? Она не знала. А потому это должно запомниться в каждой неважной мелочи, в каждом ее вздохе, в каждом движении руки, чтобы никогда-никогда она не смогла больше разувериться в том, что сказки бывают. А если так, она в нее обязательно попадет.
Покусав ручку, смотря на свои записи, Кассандра вздохнула и вывела еще несколько слов. Она не должна их забыть. Никогда.
Жизнь 2. Одиночество
Кассандра проснулась от яркого света и зажмурилась. Сколько времени? Почему не прозвенел будильник?
Схватив с прикроватной тумбочки телефон, девушка увидела на часах 7:02, откинулась обратно на подушки и закрыла глаза. Время еще есть.
Вдруг ее пронзило странное ощущение. Не решаясь открыть глаза, она пошевелила руками и ногами – точно, это явно была не ее постель. Этот матрац был гораздо жестче и ровнее, а одеяло очень тяжелым. Она читала про такое в каком-то журнале, описывающем его чудесные свойства, но сама никогда бы не позволила себе такую роскошь. Она повела зрачками, все еще не решаясь открыть глаза, и повертела головой – подушка тоже не ее. Эта, мягкая и в то же время упругая, в точности повторяла движение ее головы.
Зажмурившись сильно-сильно, Кассандра на секунду задержала дыхание, а потом открыла глаза.
Абсолютно белый матовый потолок никак не вписывался в ее квартиру, не знавшую ремонта с момента постройки дома.
– Что за… – пробурчала девушка и села на кровати, чтобы оглядеться по сторонам.
Да, это определенно не ее квартира. Более того, она теперь была уверена, что это был и не ее город и, возможно, не ее страна, так как за огромными окнами во всю стену неторопливо покачивались пальмовые листья, а где-то вдали виднелось море.
Сама комната была светлая и просторная, без нагромождения старой полуразваленной мебели. Белая кровать, белые прикроватные тумбочки и шкаф, декорированный деревянными панелями – очень красивый!
Кассандра подскочила с кровати и подбежала к шкафу, чтобы потрогать – не мерещится ли ей все это? Но нет. И шкаф, и деревянные панели, и даже куча красивой женской одежды – все было настоящее.
– Ничего не понимаю.
Наморщив лоб, девушка подошла к окну. Так и есть – это не мог быть ее северный город, в котором на ближайшую неделю объявили проливные дожди. Здесь на улице светило солнце, отражаясь на лазурных волнах, перекатывающихся по бесконечной глади и рассыпающихся белым воздушным зефиром по светло-желтой крошке песка.
Потрогав пальцами стекло, уже нагретое лучами, Кассандра прислонилась к нему лбом и выдохнула, оставив размытое затуманенное пятно. И сразу все вспомнила.
Вспомнила, как сидела на колченогой табуретке, как отловила мысль о том, что она навсегда застряла в этой дерьмовой жизни, как записала ее, как увидела свое отражение в зеркале, кривляющееся от боли, которую приносила эта мысль, и как потом попала в свое прошлое, в свои шесть лет.
Вспомнила она и все, что случилось